Парк молчал.
— «Оппортунистическая воинственность и неизбежная потеря Ближнего Востока». Опубликовано в 1988 году. Ваш отец намного опередил события. Наверное, интересно было расти рядом с ним.
Парк знал, что от него ждут ответа, но ответа у него не было. Сложности взросления рядом с его отцом были не той темой, которую ему хотелось обсуждать с незнакомыми людьми даже в самой благоприятной ситуации.
Парсифаль К. Афронзо-старший с хлопком закрыл справочник «Кто есть кто».
— Я прав, что его не включили в список кандидатов в комиссию по расследованию теракта 11 сентября?
Помимо прочих сложностей, Парка вырастили в атмосфере безукоризненного политеса, и он почти с облегчением услышал вопрос, на который смог ответить:
— Нет. Его приглашали.
Афронзо-старший стоял у книжных полок, закрывавших стену рядом с небольшим баром.
— Он отказался?
— Да.
Афронзо сунул экземпляр «Кто есть кто» на полку.
— Я думал, человек, столь преданный службе обществу, наверняка ухватился бы за такое назначение.
Парк помнил разговор с отцом о комиссии.
— Отец сказал, его пригласили только потому, что знали, что он откажется. И он не хотел их разочаровывать.
Смех Афронзо тут же перешел в кашель.
— Простите. Хотя мне очень понравилась и его книга, и наша короткая беседа, я не ожидал, что у него большое чувство юмора.
Парк покачал головой:
— Его и не было.
Афронзо положил руку на барную стойку.
— Хотя я обычно не пью в такое время суток, по-моему, если я чего-нибудь сейчас не выпью, то больше уже не усну.
Он обошел вокруг стойки.
— Я налью себе коньяка. Вы не присоединитесь?
И опять Парк покачал головой:
— Нет, благодарю вас, сэр.
Афронзо достал из-под стойки бутылку «Пьер Ферран Абель» и налил в бокал на два пальца.
— Вы очень вежливый юноша, полицейский Хаас. Детство в дипломатических кругах, кажется, сослужило вам службу.
— В вашей компании совершаются серьезные преступления, сэр.
Афронзо вставил пробку в горлышко бутылки и легко шлепнул по ней ладонью.
— В то время, когда я познакомился с вашим отцом, он сказал мне, что, по его мнению, мой бизнес в Израиле, скорее всего, поставит под угрозу американских граждан. Американских рабочих, которых я планировал набрать и доставить туда. Он сказал мне, что не согласен с моим предложением, и выступал против него вместе с коллегой в нашем посольстве в Израиле. Он, как я говорил, был очень радушен, но и очень прямолинеен.
Афронзо сделал небольшой глоток.
— Кажется, его сын унаследовал эту прямолинейность вместе с его хорошими манерами.
Он вышел из-за стойки и сел в кресло.
— Не хотите присесть, Хаас?