Из-за этого он на миг замер перед бархатным шнуром и привратником в костюме из состаренной кожи, как из блокбастера в стиле фэнтези, и кольчуге мифического воина, который ему кивнул:
— Здорово, Парк.
Двери закрылись, отрезав песню, и Парк вернулся из воспоминания о той ночи, когда он пел для Роуз.
— Здорово, Прист.
Он протянул руку, и Прист пожал ее, принимая в ладонь предложенный пузырек с порошком экстази.
Он взял его между указательным и большим пальцами.
— То же, что раньше?
Парк покачал головой:
— Лучше.
Прист сунул пузырек в карман и снял шнур с крючка.
— Сегодня большая вечеринка. Турнир в подвале. Лучшие гладиаторы.
Парк подождал, пока двойник Приста, молодой человек такого же сложения в таком же историческом костюме, нацепит ему браслет из коричневой микрозамши, застегнет его щипцами, защелкивая тонкую медную заклепку.
— Я здесь только встречаюсь с клиентом.
Прист взмахнул у двери похожим на булаву жезлом, переключая электрический глазок.
— Надеюсь, он уже там. У нас сегодня аншлаг.
Огромная дверь распахнулась.
— Как-нибудь найдемся.
Прист протянул ему кулак:
— Оторвись как следует.
Парк в ответ стукнул по его кулаку, этот жест никогда не казался ему искренним, но он научился делать его не морщась.
— Обязательно.
Он вошел в бетонный коридор с текстурным рисунком, с рельефом под настоящий камень, устье туннеля, вырезанного в склоне горы, на стенах которого пульсировали выступающие образы из «Бездны Приливов». Пустынные ландшафты из «Увядшего Края», «Деревни Орлиное Гнездо», понтонного города, который он никогда не видел и который казался собранным из отбросов крупного морского порта XX века, и «Логова Брралварра», великого дракона-гивра, яростно восстающего на отряд искателей приключений, затмевая их своей мощью.
Эти картины — то, что в реальном времени увидят сами игроки, профессиональные геймеры, находящиеся в игре.
Лезвие гигантской секиры прорубило стену, и Парк вздрогнул, узнав ловушку из «Заводного Лабиринта». Он остановился, глядя на нее и думая, может быть, где-то краешком мелькнет Люцифра. Наблюдая за чужой игрой, у тебя всегда был шанс издалека или поблизости заметить аватарку кого-нибудь из знакомых, друга или врага.
Но там ее не было. И потом сцена исчезла, сменившись «Вакхической Пропастью», непрекращающейся оргией виртуальной плоти, которая все безумнее и безумнее продолжалась в Вихре, кольцевом городе, окружающем по краю саму Бездну.
Послышалась новая песня, которую он не знал. Песня, вибрация от которой доносилась сквозь пол и стены из противоположного конца зала, за гардеробом и кассой.