И потому, что Парк знал все это, он смог сказать то, что был должен, когда наклонился к Бини, чтобы ни один из незнакомых людей в зале их не услышал.
— Моя жена этим больна.
Бини снова дернулся:
— Вот черт.
Он посмотрел на завихренные стены комнаты и потом уставился на свои ноги.
— А дочка?
Парк знал, что это будет следующим вопросом. Он думал, что готов услышать его, но ошибся. Он хотел найти ответ, который давал бы максимальный простор для надежды. Хотя на самом деле сказать можно было только одно.
— Мы не знаем.
Теперь Бини качал головой, качал, глядя на низкий потолок, на нарисованную там гладь ночного неба с созвездиями «Бездны», нереальными небесными телами.
— Что за мир, братан. Он хочет нас сломать. — Он посмотрел на Парка. — Здесь нельзя быть хрупким.
Парк представил, как отец пристраивает к подбородку ствол своего любимого ружья. Он не шевельнулся, не спуская глаз с лица Бини.
Бини положил руку на свою макушку и нажал.
— Мне надо отключиться.
— Бини.
Бини не шевельнулся.
Парк положил ладонь поверх руки Бини.
— Тот человек, про которого ты говорил, — это владелец клуба?
Рот Бини скривился, его глаза бегали из стороны в сторону, как у человека, который чувствует, что сзади что-то приближается к нему.
— Ну да, это я про него говорил.
— А ты с ним знаком? У вас были какие-то дела? Бизнес? Он игрок? Ты ему что-то продавал?
— Мы кое-чем вместе занимались.
— Мне надо с ним встретиться.
Бини вытащил руку из-под ладони Парка.
— Честно, Парк, я должен сказать, если тебе что-то нужно от этого типа, пожалуй, не мне следует вас знакомить. Мы с ним в последнее время не в ладах. Надо поискать другой способ.
Парк держал руку на голове у Бини.
— У меня нет времени на другие способы.
Бини взял Парка за запястье и сжал.
— Да, понимаю. Просто дай мне кайфануть по-быстрому, и мы придумаем, что делать.
Он отпустил Парка, пригнулся, выныривая из-под руки более рослого спутника, и направился к туалетам, человек из того поколения, которое верило, что наркотики не принимают у всех на глазах.
Парк смотрел, как волнистое лезвие фламберга вонзается в бок Северянина и взрезает вверх, вспарывая грудную клетку огромного варвара в брызгах крови. Он видел это снова и снова, пока ключевой момент вновь прокручивали на экранах главного игрового зала, находившегося на подвальном уровне под бухающим танцполом.
Басы глухо доносились от потолка, часто терялись в криках, аплодисментах и свисте толпы, набившейся в зал посмотреть на гладиаторов.
Баннер над баром объявлял, что здесь проходит региональный турнир «Побоища» Североамериканской федерации видеоигр. Победитель регионального турнира встретится с тремя другими гладиаторами в национальном чемпионате, а затем победитель чемпионата поедет на мировое первенство в Дубае. Стоя в дальнем конце длинной комнаты, Бини объяснял это Парку, в то время как рептилоид — владелец фламберга согнулся на экране по команде своего прототипа — сутулого, костлявого геймера-азиата, который сидел на помосте посреди зала на одном из двух сочлененных кресел из черной сетки.