Завтрак прошёл в одиночестве, чему я была только рада, потому что мне требовалось вернуть себе самообладание и распрощаться с иллюзиями. К обеду прибудут гости и их должна встретить настоящая родственница графа, хозяйка дома, пусть и временная. Настоящая хозяйка не трепещет, как лист на ветру, её губы не дрожат, а голос командный, как у генерала!
Обладая только обрывочными сведениями о состоянии дел в хозяйстве, сложно, конечно, играть роль хозяйки. Впрочем, разве это самая большая моя беда?
Позавтракав, я вернулась в комнату, чтобы погладить Тифея. Ужасно захотелось ощутить тёплую мурчащую тяжесть на коленях и поводить ладонью по гладкой шерсти. Кажется, я начинала понимать тётушку, которая дня не могла провести, не отдавшись этому занятию.
В комнате меня застал Мариус.
- Мисс Ильза?
- Мариус! Входи.
Он закрыл за собой дверь, убедился, что не осталось щели, и подошёл так близко, что я почувствовала запах перечной мяты, которой обрабатывают помещения, чтобы отпугивать мышей. Думаю, винный погреб теперь в полной безопасности!
- Добрый день, Мариус. Как твои дела? Присядь.
- Всё хорошо, мисс.
Сесть он отказался, а я не стала настаивать. Однако, судя по рукам, которым он никак не мог найти применения, Мариус волновался.
- Ты пришёл о чём-то рассказать?
- Да, мисс Ильза. Не хотел вас пугать, но молчать нельзя.
- Не бойся, я не испугаюсь. Тем более, зная опасность, её всегда легче избежать, чем оставаясь в неведении. Что ты хотел сказать?
- Вы, конечно, правы насчёт опасности. Так вот. Вам известно о болезни графа Дабхиса? О том, что иногда с ним случаются необъяснимые, крайне болезненные припадки, от которых милорд очень страдает?
- Я знаю про приступы. Но о том, что они болезненны, не слышала.
- Донер сказал, у него сердце кровью обливается, когда это начинается в очередной раз. Чем только он не пытался помочь -бесполезно, нипочём не получается облегчить состояние хозяина. Теперь он потерял надежду, просто запирает милорда в четырёх стенах и ждёт, пока тот снова не начинает говорить по-человечески.
- А во время приступов он как говорит?
- Вообще не говорит. Донер признался, что научился определять приближение приступа по внезапному молчанию, по крепко сжатым, скрипящим зубам и побелевшему лицу господина. Потом хозяин весь словно превращается в пружину, которая никак не может разогнуться, и тут нужно быстрее уходить и закрывать дверь. Однажды Донер замешкался - и хозяин его ударил.