Прислужнице, несмотря на изрядно зачерствелую в стенах Дэбэра душу, тоже было искренне жаль молодую правительницу, которая дала ее сыну шанс на другую, более счастливую жизнь. Женщина панически боялась, что со смертью доброй императрицы обозленный на жизнь Дэмонион закроет новые школы и училища. Дай-то Отар, чтобы это было не так!
Где-то вдали послышался приглушенный, тяжелый звон колокола. Он гулким эхом покатился по скалам, растворяясь в бурной морской пучине неспокойного Северного океана, окружающего крепость Дэбэр. Плакальщик на главной башне завел свою еженощную заунывную песнь-восхваление Великому Отару.
Прислужница вздрогнула. Надо было спешить. Песнь Отару возвещала приближающийся рассвет. Еще немного — и звезда Сатаба сменит на небосклоне ночные светила блеклый Тус и лучезарную Наоки.
С трудом перекатив уже начавшее коченеть тело пленницы на спину, прислужница взялась за нож.
Неглубокий длинный надрез.
Тошнотворный, сладковатый запах крови.
Копаться во внутренностях покойницы — дело не из приятных, но мысль о наживе грела душу и придавала энтузиазма.
Наконец нерожденного удалось вытащить.
Крошечное, еще не успевшее посинеть тельце.
— Что ты здесь делаешь?!
Заставший врасплох сумрачный голос тюремного стража заставил прислужницу с перепугу подскочить на месте.
— Саяр! Это ты… — выдох облегчения. — Как же ты меня напугал!
Сегодня явно ее ночь! Сегодня она везучая! Как хорошо, что дежурным по крылу оказался собственный муж.
— Сколько раз тебе повторять, чтобы ты не промышляла в этом крыле! Ты же знаешь, здесь особые узники, — пробурчал бородатый громоздкий страж, нервно выглядывая за дверь. — Живо убирайся!
Но прислужница не собиралась уходить из камеры без добычи.
— Смотри! Здесь дар на десять, а то и на пятнадцать будет! Вот увидишь, повитуха не поскупится! Ведуньям перепродаст! А мы… Мы сыну отправим!
Упоминание о единственном сыне заставило стража поубавить гнев. Мальчику действительно было сложно вдали от родителей. Как и им без него. Дары точно лишними не будут.
— Поторопись. Я сам вынесу. Тебя на проходной иначе обшманают. Эркиль дежурит.
Эркиль — это плохо. Дотошный. Злой. Нет, он бы, конечно, выпустил. Но пришлось бы делиться. А зачем делиться, когда муж и сам спокойно вынесет из тюрьмы нерожденного. Только надо поторопиться. Пока не передумал.
— Я сейчас. Сейчас.
— В мешок какой-нибудь заверни. Не в руках же тащить.
Легко сказать: «мешок». Где его взять-то в пустой камере? Взгляд прислужницы упал на замотанную голову покойницы. Нет! Удача точно сегодня на ее стороне! Как раз то, что надо! Достаточно прочный, вместительный и не слишком большой — такой не привлечет лишнее внимание. Все уже давно привыкли, что нищие прислужницы и стражи каждый день выносят из Дэбэра тряпье покойников. А к Саяру — начальнику стражи в Северном крыле — и вовсе никаких вопросов не будет.