Они назначили окончательную дату отмены препарата. Доктора не могут рекомендовать его продолжительное применение из-за имеющихся у меня серьезных осложнений на сердце.
И теперь я глядел в окно и слушал, как жужжит мой телефон от эсэмэсок Майи, потому что мне не хотелось отвечать. Ребекка взяла меня за руку.
– Разве не странно видеть, как вокруг тебя рушится мир, и при этом знать, что ты ничего не можешь с этим поделать? Полагаю, что странно.
Оказалось, это говорит Руперт. Он развалился на моей кровати с зажженной сигаретой и выглядел жутко скучающим, а Бэзил тем временем храпел на полу у стены, почесывая яйца.
– Оставьте его в покое, – велел Джейсон.
– А зачем? – поинтересовался Руперт. – Ты погляди на него. Он ведь уже злится. В нем столько злобы, что она буквально рвется наружу. – Он подошел и пристально посмотрел мне в глаза, положив руки на мои плечи. – Ему хочется визжать и крушить все вокруг.
– Да, помощи от тебя не дождешься, – пробормотал Джейсон.
– А мы и не должны помогать, – заявил босс-мафиози, внезапно возникая у окна. – Мы не должны вообще ничего делать. Мы просто рядом. И рядом всегда.
– Да знаю! – заорал я. – Я больше не могу всего этого выносить, мать вашу! И заткнитесь вы! Все! Прошу вас, прекратите разговоры.
Потом все стихло, и остались лишь мы с Ребеккой, слушающие поющие голоса, когда я сел за стол, чтобы ответить на эсэмэски Майи.
Доза: неизвестна.
22 мая 2013 года
Случилось много чего плохого.
Больницы пахнут просто жутко. Вроде как мочой пополам с антисептиком.
Должен вам сказать, что я больше не тот парень, с которым вы встречались. Вы уже знаете, но я чувствую себя обязанным все вам об этом сообщить, чтобы вам стало известно, что и я в курсе. Другой препарат, который мне назначили, вызывает какие-то странные вещи. Когда я только-только сюда прибыл, я обмочил постель. Это один из классных побочных эффектов. Ты на самом деле не ощущаешь, когда тебе надо отлить.
Я не знал, что вы рассказали маме о наших с вами молчаливых беседах, однако мне кажется, это вполне логично. Она вообще-то никому не позволяет иметь от нее секреты. Я просто уверен, что, если бы вы захотели сохранить в тайне от нее эту часть наших отношений, вам бы это не удалось. Мама все знает. Вот почему я посылаю эту запись по электронной почте, вместо того чтобы протянуть вам через стол исписанные листки.
Мне надо любить маму. Даже когда все идет к чертям собачьим, она хочет, чтобы я продолжал свои сеансы с психиатром. Это ее нескончаемый путь, чтобы вновь сделать меня здоровым. Наверное, потому, что она чувствует себя в ответе за то, что дела мои плохи.