– Ну, познакомились мы с ней не совсем в тот момент. Я заблудился в школе в самый первый день, а она проводила меня до нужной аудитории, – уточнил я.
– Вот это да, – отреагировал Пол. – У Майи история куда интересней. Советую тебе придерживаться именно ее варианта.
Майя и мама рассмеялись, а я только неопределенно пожал плечами.
– Ты мне ничего об этом не рассказывал! – с возмущением в голосе заявила мама.
– Не понимаю только почему. Пока я там барахталась, я даже успела залепить ему пощечину, поэтому история получается что надо, – заметила Майя.
– Наверное, он подумал, что ты сразу же засыплешь его вопросами, дорогая, – высказал свое предположение Пол, отпивая глоток вина из бокала и приподнимая брови, не отрывая глаз от мамы. Получилось все совсем не так уж и плохо, как я себе это представлял, и очень скоро мы тихонько выпорхнули из кухни, чтобы подготовиться к соревнованиям учебных команд.
Я запоминал факты, цифры, имена, географические названия и все такое, что требовало от меня лишь исключительной памяти. На долю Майи выпали науки и математические расчеты – все то, где требовалось проявить смекалку и сообразительность. Ее глаза загорались при виде различных уравнений, будто сами представляли собой произведения искусства.
– Ну хорошо, кино ты видел. Назови полицейского из Виши, который помог Рику разрушить планы нацистов, чтобы те не смогли поймать Ласло и Ильзу в самом конце «Касабланки», – начала Майя.
– Это не вопрос.
– Это самый настоящий вопрос.
– Ну, глупый какой-то. Кому вообще может потребоваться такая информация? Разве это имеет значение?
– Так ты знаешь, кто это был, или нет?
– Капитан Луи Рено.
– Зачем ты критикуешь вопрос, если ответ тебе уже заранее известен? – поинтересовалась Майя.
– Из принципа.
Она закатила глаза, но только не так, как это обычно делают люди.
Когда закатывает глаза Майя, получается так, словно для этого она действительно исполняет некую работу. Как будто ее глазные яблоки совершают путешествие к верхушке ее черепа, поворачиваясь назад, после чего снова возвращаются в нормальное положение в глазницах, а руки в это время трепещут, точно стремятся ухватиться за что-то менее абсурдное. И для этого у нее есть свое объяснение, словно она пытается сказать: «Ты настолько глуп, что просто слов не хватает».
– Назови пьесу, по мотивам которой создан мюзикл «Моя прекрасная леди».
– «Пигмалион», – ответил я. – Неужели ты считаешь, что они могут задать такой вопрос?
– Да, это как раз один из вопросов-примеров.
– А может, они спросят, какие именно оскорбления придумывал Генри Хиггинс, описывая Элизу?