Он рассказал Уинни, как они с Лоренцо бродили по извилистым, узким улочкам старой части города, где ели паэлью и разговаривали, разговаривали.
Они с Лоренцо создали свой мирок, где царили смех, любознательность и свобода. Их мир был совсем не похож на реальный, на мир, где все определяли долг, положение и внешние приличия. Им было радостно в обществе друг друга. А возвращаясь в реальность, оба становились молчаливыми одиночками.
Уинни опустила биту, зеленые глаза сделались совсем темными.
– Спасибо.
– Я ничего такого не сделал.
Она слегка улыбнулась и… вдруг поцеловала его в щеку. И тут же его окутал запах жасмина. Он едва устоял, чтобы не обнять ее и не поцеловать… как следует.
В голове – разные пленительные образы, в ушах – свист, подобный ветру, кровь стучит в жилах. Уинни отстранилась и застыла. Зеленые глаза сверкнули, и он понял, что с ней происходит то же самое.
Неужели она сейчас поцелует его в губы?
Но… она отступила назад.
– Я… Хотите чего-нибудь выпить?
Он кивнул. Она вытерла ладони о брюки – нервное движение, которое потешило его мужское самолюбие. Когда это было, чтобы он так хотел женщину? И она его тоже хочет. Догадался по ее глазам, по зарумянившимся скулам.
Что им запретит уступить страсти, доставить друг другу удовольствие?
– Тогда садитесь. – Она махнула рукой на стол и скамейки во дворе и убежала в дом.
Он сидел и ждал. Сердце гулко стучало.
Уинни вскоре вернулась с кувшином домашнего лимонада со льдом. Он заметил, что руки у нее дрожат, когда она разливала лимонад.
Хоть она и назвала себя порядочной девушкой, но это не означает, что каждое романтическое знакомство она станет расценивать как прелюдию к любви и длительным отношениям.
Тепло разлилось у него внизу живота. Но сначала он выяснит, каковы ее взгляды на этот счет. А затем…
Он весь горел. Уже давно он не чувствовал такого прилива жизненных сил.
Все желания Ксавьера отразились у него на лице. Уинни впилась пальцами в стакан, сердце делало кульбиты.
Боже! Зачем она поцеловала Ксавьера… пусть невинно, в щеку?
«Невинно?» Смех, да и только. «Не ври! Ты хотела дотронуться до него, и ты это сделала. Хотела вдохнуть его запах».
Но как же хорошо он пахнет! Что касается остального… Он крепкий, мускулистый. Какая непростительная глупость коснуться его. У нее до сих пор покалывает ладони.
«Прекрати! Скажи что-нибудь наконец!»
– Вы были близки с родителями, Ксавьер?
– Я их уважаю. – Он смотрел на нее исподлобья. – Мои родители… они по характеру очень сдержанны и… любят соблюдать приличия. Они отправляли меня в самые лучшие школы-интернаты.