Руки Мейсона задрожали, волна желания грозилась прорвать возведенную им оборону.
– Это не лучшая идея, – сумел произнести он. – И на это множество причин.
Ее глаза, блестящие от слез, были похожи на синие цветы в утренней росе.
– Ты прав. Со мной все будет хорошо.
Но не с ним.
Он не был в порядке с тех пор, как Эви вернулась в его жизнь, и пусть ненадолго, но он хотел еще раз испытать те давние чувства.
Мейсон поднял ее на ноги и начал медленно, но уверенно расстегивать пуговицы ее фланелевой рубашки.
– Что ты делаешь?
– Раздеваю тебя, – ответил он честно.
У нее перехватило дыхание.
– Ты не должен этого делать.
Как и вчера, он протянул руку и взял ее за подбородок, вынудив Эву-Мари посмотреть ему в глаза.
– Нет, не должен. Но я хочу. Я хочу тебя.
Расправившись с пуговицами, он снял с нее рубашку, затем стащил через голову футболку. Эва-Мари предстала перед ним в одном бюстгальтере. Мейсон шумно втянул воздух, кровь ударила ему в лицо. Она была прекрасна. Безупречное тело Эвы-Мари, ее нежная кремовая кожа, идеальной формы грудь, полуприкрытая розовым кружевом, лишили его дара речи.
Неужели все это наяву?
Оказалось, что раздевание – идеальный способ разбудить Эву-Мари. Хотя ее ресницы были опущены, она все видела. Биение ее пульса у основания шеи показывало, что она более чем взволнована. Ее нижняя губа подрагивала.
Ощутив прилив жара, Мейсон снял с себя толстовку и майку.
Эва-Мари, как завороженная, смотрела на его мускулистый торс. Заметив ее реакцию, Мейсон испытал непривычное чувство гордости. Ее восхищение было приятно ему.
Шагнув к Эве-Мари, он взял ее руку в свою, прикоснулся к ней губами, потом прижал к сердцу.
Эва-Мари согнула пальцы и провела ногтями по его коже. Прикосновение отозвалось дрожью во всем теле. Именно об этом он мечтал с первого дня их встречи.
Мейсона охватило дикое желание. Без предисловий он расстегнул джинсы Эвы-Мари и начал стягивать их по бедрам вниз. Голени и ступни Эвы-Мари обнажились. Мейсон отметил, что ногти на ее ногах покрыты лаком бордового цвета, и улыбнулся, вспомнив, что в юности Эви отдавала предпочтение ярким неоновым оттенкам.
Он поднялся и осыпал поцелуями ее раскрасневшиеся щеки.
– Не надо стыдиться, Эви, – прошептал Мейсон, наслаждаясь бархатистой гладкостью ее кожи. – Здесь только ты и я.
Она ухватилась за ремень на его поясе и нервно сжала пальцами пряжку.
– Прошло много времени, Мейсон. Тебе может не понравиться…
Он прервал ее поцелуем. Так же, как и прошлой ночью. Только на этот раз все его тело вступило в игру. Он слегка наклонился к ней, его грудь соприкоснулась с кружевом ее бюстгальтера. Это еще больше распалило его желание.