И ни малейшего следа Тины! Я бросила последний взгляд на плакаты и постеры, что на каких-то гвоздях висели на стенах, дырявя шелковые обои. Н-да, Дракула, какая-то на редкость неприятная рожа в очках – то ли Геббельс, то ли кто похуже, Сальвадор Дали и Курт Кобейн. Девочку явно давно пора сводить к психиатру. На месте ее мачехи я бы так и поступила, вместо того, чтобы жаловаться на неблагодарность.
Где может быть эта девица? Территория поместья огромна, если Тины нет в доме, искать ее можно очень долго.
Может быть, сестра знает? Я постучала к Лизе.
– Войдите, – отозвалась старшая из близнецов. Я последовала приглашению. Комната была почти такой же, как у сестры – те же розоватые обои, высокие окна, много света и теплого полированного дерева. Но Лиза не стала портить стены, втыкая в них гвозди, и в комнате царил идеальный порядок. Елизавета сидела у столика и красила ногти. Девушка подняла на меня удивленный взгляд.
– Что-то случилось, Евгения?
– Не могу найти Тину, – призналась я. – Где она может быть?
Лиза пожала точеными плечиками и поморщилась:
– Я ей не сторож. Ищите сами.
Я извинилась и закрыла дверь. Н-да, а девочка-то повторила слова Каина, когда его спросили, куда подевался Авель…
Но ничего, кажется, я знаю, где искать беглянку.
Стеклянный домик у бассейна, вот куда скрылась своенравная девчонка. Помнится, Павел Станиславович говорил, что девочки бегают к нему поплакаться в жилетку. Сейчас у Тины как раз подходящее настроение. И точно – в домике слышались голоса, мужской и женский.
Я легонько постучала в стеклянную створку, голоса сразу стихли. Дверца приоткрылась, выглянула лисья мордочка старшего из братьев Горенштейн.
– Евгения! – несколько театрально удивился Павел. – Чем обязан?
– Тина у вас?
Маленький мужчина вздохнул и распахнул дверь, приглашая меня войти. Я переступила порог. В комнате слоями висел сигаретный дым. Тина валялась на диване, задрав ноги на его спинку. Пепельница на стеклянном столике была полна окурков. На столе я заметила бутылку с уже знакомым напитком и два стакана. Видимо, мои брови поползли вверх при виде дядюшки, который спаивает племянницу. Девочке, между прочим, совсем недавно исполнилось восемнадцать! И с головой у нее не так, чтобы очень хорошо…
– Я, чтоб вы знали, совершеннолетняя, – злобно сообщила Тина. – И вообще, какое право вы имеете сюда вот так врываться? Вы – телохранитель, вот и охраняйте. Идите пасите Лизу. А меня оставьте в покое!
– Рада, что у вас все в порядке, Тина, – холодно проговорила я. – Но мне было нужно в этом убедиться.