Кто-то, превозмогая неприязнь и глотая разочарование, будет долгие годы терпеть ненавистного супруга. Кому-то придётся отбывать наказание на работе, которая эмоционально его опустошает, потому что «надо зарабатывать», а других вариантов нет.
Оплата по этим долгам не буквальная, да и долг этот, возможно, спросит не тот, кто его дал, а некто третий, нечто третье. Впрочем, существа дела это не меняет, и тяжесть выплат от этого легче не становится.
Может быть, в какой-то момент вас бросят, обменяют на кого-то другого, а вы и не знаете, как это — жить без чьей-то помощи, любви, понимания. Но помочь будет уже некому, и прежнего бесплатного сыра, есть риск, вам уже не предложат.
Так или иначе, но этот круг замкнётся. Точнее — мышеловка захлопнется.
Сам этот подход — жить за счёт других людей, благодаря их помощи и поддержке — крайне рискованная игра. Крайне. И не важно: вы только берёте в долг, берёте и даёте или только даёте. Правда в том, что адекватной формы отношений, правильной формы, мы так и не нашли.
И никто нас этому не учит, никто не говорит — как?
Из психотерапевтической практики
В 90-х я работал психотерапевтом на кризисном отделении психиатрической больницы в Санкт-Петербурге. В отделение поступали женщины с острым стрессом — у кого-то погибли дети, кто-то подвергся жестокому насилию, кто-то стал жертвой деструктивной секты, а от кого-то... ушёл муж.
Да, сейчас это может показаться странным, но попытайтесь себе это представить.
Советское половое воспитание было, прямо скажем, далеко от идеала. Считалось, например, что женщинам секс не нужен, что это чисто мужская потребность («Мужикам одно надо!»). А поэтому всякий советский мужчина был своей женщине как бы должен — он её вроде как сексуально использует, но за это содержит, должен терпеть любое её настроение, на всё соглашаться.
Конечно, всё это не объявлялось открыто, но соль межполовых отношений от этого слаще не становилась. Женщине совершенно необязательно что-то своему мужчине высказывать, ей вполне хватает и других «женских» средств: надутые губы, гримаса неудовольствия на лице, презрительный взгляд, специфический тон голоса, от которого у мужчин волосы на загривке встают дыбом. А для катастрофы больше ничего и не нужно, хватит и этого эмоционального шантажа с последующей взаимной ненавистью.
В таких патологических браках пары жили десятками лет. Просто «нельзя» было разводиться — нехорошо, не принято, предосудительно. А в случае чего женщина и в профком могла обратиться, и в парторганизацию, чтобы неверного мужа пропесочили как следует на общественном собрании.