Никто никаких прорывов от этого исследования не ждал, но именно «тюремному эксперименту» Филипа Зимбардо предстояло раз и навсегда изменить наши представления о человеке.
Начиналось всё достаточно буднично... На университетских стенах появились объявления, приглашающие студентов принять участие в научном эксперименте.
Добровольцам были обещаны деньги — по пятнадцать долларов за день работы. За две недели можно было сколотить состояние в 210 долларов, что неплохо для студента образца 1971 года.
Жребий определил тех, кто будет играть в эксперименте роль «заключённого», и тех, кто станет «надзирателем» в «тюрьме» Зимбардо. В каждой группе, как и апостолов, по двенадцать человек.
В назначенный день «надзиратели» надели полицейскую форму и отправились по домам «заключённых», чтобы произвести их «арест». С этого момента и те, и другие были полностью предоставлены друг другу.
Надзиратели приняли заключённых в «участке», а затем с завязанными глазами спустили их в «тюрьму». Там их заставили раздеться догола и встать лицом к стене: «Руки на стену! Ноги в стороны!»
Простоять в таком виде заключённым пришлось достаточно долго — надзиратели убирали их вещи, проводили осмотр камер, а также комментировали размеры представших на их обозрение гениталий.
Но даже если закрыть глаза на эти традиционные «мужские шутки», нужно признать, что запах власти и унижения сразу и до отказа заполнил всё пространство воображаемой стэндфордской тюрьмы.
Надзиратели придумывали издевательские правила, будили заключённых посреди ночи, устраивали досмотры, допросы и переклички. В качестве наказания за малейшее неповиновение они отбирали у заключённых матрасы и одеяла, сажали их в «карцер», лишали еды, заковывали в цепи и надевали на голову мешки.
Новым и новым унижениям не было числа, а изворотливости ума надзирателей можно было только позавидовать. При этом любые попытки заключённых проявить хоть какое-то недовольство приводили лишь к усилению жестокости и вспышкам немотивированной агрессии.
Заключённые страдали, испытывали приступы паники, плакали, просили о снисхождении и унижались. Уже на третий день эксперимента надзиратели требовали, чтобы заключённые обращались к ним не иначе как «господин надзиратель». И узники «стэндфордской тюрьмы» это делали.
Незаметно для всех эта пустяшная, по сути, игра стала самой настоящей реальностью — жестокой и бесчеловечной.
Задумайтесь: речь не идёт о каких-то маньяках, убийцах, извращенцах, отбросах общества и т. д. и т. п. Мы говорим о совершенно нормальных, обычных студентах престижного вуза, которых просто поставили в определённые обстоятельства.