Многие слышали об этом чудовищном эксперименте, но немногие знают, что остановило тогда учёных. Ведь если бы этого не произошло уже на первой неделе эксперимента, то ещё неизвестно, чем бы всё это закончилось. А дело было так...
Зимбардо обратился к своей невесте — психологу Кристине Маслак — за помощью. Он попросил её провести дополнительное анкетирование участников, а поэтому на пятый день эксперимента она оказалась в «стэндфордской тюрьме». Кристина пришла в такой ужас от увиденного — от всего того, что происходило в «лаборатории» её жениха, — что разорвала помолвку.
Столь резкий шаг возлюбленной заставил Филипа вернуться в реальность. Он осознал,что за ад на земле он создал и к чему всё это может привести. А потому седьмой день эксперимента стал для его участников последним.
Но знаете, что, возможно, самое страшное? Когда тем самым «охранникам» и «заключённым» сообщили об окончании эксперимента, никто из них не мог в это поверить. За неделю мир настолько переменился в их сознании, что даже эта правда казалась им пугающим розыгрышем.
«Тюремный эксперимент» Филипа Зимбардо, равно как и знаменитый эксперимент Стэнли Милгрэма (тот, в котором люди «учили» своих жертв с помощью ударов электрическим током), а также тысячи и тысячи других исследований дали нам совершенно чёткий и однозначный ответ на действительные причины человеческого поведения.
И ответ этот таков: не важно, что человек о себе думает, не важно, каковы его личностные установки и мировоззрение, поведение человека определяется ситуацией, в которой он оказался.
Если нам выпала роль «надзирателей», мы начинаем играть «надзирателей». Да с такой силой, что никакому действительному надзирателю и не снилось. Мы играем так, словно бы всю жизнь учились этому у Константина Сергеевича Станиславского!
А вытянув жребий «заключённого», мы становимся самыми настоящими заключёнными — с повадками заключённого, с самоощущением заключённого, с мышлением заключённого.
Именно этим нехитрым фактом объясняются дедовщина в армии, поведение рядовых граждан, присягающих на верность фашистскому режиму, и множество других вещей, за которые нам становится стыдно, но только если мы уже оказались за пределами соответствующего «эксперимента».
«Человек, к сожалению, самое агрессивное, самое нетерпимое животное из всех, что когда-либо населяли нашу планету».
Что ж, назрел, мне кажется, вопрос... А куда же подевались настоящие «я» участников всех этих бесчисленных экспериментов?
Ответ в самом вопросе. Они никуда не девались. Они и не существовали. Как и у нас с вами, их у них никогда не было.