— И меня — ругать.
— А девчонки — смеяться…
— Да!
Но с Уна охотник был уже никакой. Правой руке немного полегчало, но все равно пращу сильно не раскрутить — больно. Понятное дело, Ерс сразу решил помочь. Как иначе? Другу всегда помогают.
Зайца — не зайца, а глухаря он как-то добыл. И сам привесил его за шею к ремню Уна.
— Знаешь, что, — сказал тогда Ун. — Пошли теперь со мной. Покормят, а потом еще проводят хоть даже и до самой реки. А то — мало ли… Гоблины ведь — они хитрые. И темно ведь.
Ерс замялся, но Ун схитрил. Стал стонать и говорить, что еле-еле идет. И Ерс, как настоящий товарищ, повел его к нему домой.
На рассвете вышли на опушку леса и увидели частокол.
— Ха! — громко и радостно закричали от ворот. — Смотрите, люди! Мой первенец — герой! Он живого гоблина словил!
— Папка, — сразу заулыбался Ун. — И не ругается совсем…
— Ах, какой у меня сын! — пел, приплясывая, его отец. — Он пошел в меня — настоящий охотник. У него глухарь — ах, какой глухарь! Мы сварим суп и накормим всех! И он пошел в деда — великого охотника. У него гоблин — ах, какой гоблин! Живой! Кто может сравниться с моим сыном? Кто еще привел в поселок живого гоблина?
Ун остановился. Какой гоблин? Это — Ерс! Ерс — друг и союзник. А с гоблинами мы воюем. Гоблины страшные и кровожадные.
— Веди его сюда, — смеялись люди, собираясь у ворот. — Сейчас мы вместе посмотрим, что там у него внутри. На свету посмотрим, не ночью.
— На счет три, — сказал Ун тихо.
— Понял, — так же тихо ответил Ерс, уже снявший с плеча лук.
— Раз, два… три!
Они кинулись в кусты, как испуганные зайцы.
Вжик, вжик — пролетели над головой камни и тупо ударились в ствол высокой сосны.
…
Теперь уже Ерс нес глухаря, а Ун смотрел, чтобы за ними никто не гнался. Он своих хорошо знал. Они упорные — настоящие лесные охотники. Поэтому сначала мальчишки бежали в самую гущу леса, а потом резко свернули, чуть не навстречу погоне, а потом еще раз свернули — и прямо к реке.
Река тут была широкая, но мелкая. Шагов двадцать в ширину, не меньше. По пояс в воде, непрерывно вращая пращу над головой — это больной-то рукой!
В общем, к деревне луговых вышли уже совсем дохлые. Ну, почти. Такие — еле-еле передвигающие ноги.
— Иде-е-ет! — кричала какая-то малявка с вышки у таких же ворот. — Веде-е-ет!
— Ай, молодца, — приплясывал в воротах отец Ерса. — Ай, какой охотник растет! Лучший охотник в племени будет! Ночью в чужом лесу глухаря взял! Ах, какой суп будет! И еще — гоблин! Живой гоблин! Зачем тащить голову, когда он сам ее несет? Ну, кто сравнится с моим сыном? Кто хоть раз приводил в деревню живого гоблина?