«— Моя девочка?
— Твоя девочка, а они пусть сгорят все…
— Зачем? Дом подожгла?
— Не хочу, чтоб тебя трогали. Не хочу…не могу. Пусть не трогают тебя никогда. Никто».
Что же ты наделал, Рино? Мой Рино. Зачем ты убил нас обоих?…Ведь нам все равно не быть вместе… даже здесь, за гранью бессмертия. Мне так жаль тебя… мне невыносимо жаль моего убийцу, который никогда не сможет себя простить и в тот же момент не жалеет о содеянном.
«Больше никогда, девочка, никогда в жизни я не причиню тебе боль, Викки»
Это не свобода, Рино, ты заточил себя в каменный мешок, откуда нет выхода. Точнее, есть…и мне жутко, потому что я знаю — рано или поздно ты найдешь этот выход…или ты изначально знал о нём. Возможно, и это решение ты тоже успел принять. И мы расстанемся навечно…
«— Почему? Почему не оставила? Скажи…Девочка…Моя Девочка…
— Потому что… потому что я твоя Девочка…Нет тебя — нет меня… помнишь?»
Почему я совершила так мало грехов, Рино? Так ничтожно мало, что не гореть нам с тобой в одном аду. А я бы хотела корчиться в агонии вместе с тобой, разделить нашу боль на двоих. Вдвоем не так больно, любимый…Ты не оставил нам даже этого.
«— Назад дороги не будет, Викки. Ты это понимаешь?
— Все мосты сожжены, все дороги размыты слезами. Моё место там, где моё сердце…здесь…с тобой. Если ты захочешь, чтобы я была рядом»
Я хотела бы утешить тебя, и не могу, словно мое тело не принадлежит мне, а, точнее, его и вовсе не нет. Оно в твоих руках, и ты гладишь его дрожащими пальцами…а я здесь… чувствую твои прикосновения. Я скоро уйду очень далеко. Мне положено уйти.
«— Нет, Девочка, не люблю. Болен тобой, заражен, отравлен. Подыхаю по тебе. Хочу разорвать на части, на кусочки…и чтоб каждый их них был моим. Хочу посадить на цепь, сковать по рукам и ногам, связать и любоваться, как веревки впиваются в твою плоть, обозначая твою принадлежность мне. Это любовь?»
А я не могу. Не могу оставить тебя одного, такого потерянного, убитого собственным решением. Я смотрю на твое бледное лицо, на заостренные черты лица, на лихорадочный блеск в твоих глазах, и понимаю — ты на грани. На грани полного безумия. Балансируешь на тонкой ниточке, которая вот — вот порвется. Я чувствую твою боль. Мой убийца, ты гладишь мои руки, целуешь каждый палец, повторяешь черты моего лица, то снова зарываешься в мои волосы с надрывным стоном, рычанием.
«— Нет больше моей Девочки…Что ты с ней сделала, Виктория?
— Она здесь…Слышишь, она бьется там, внутри? Просто ты больше её не видишь…а она здесь и останется с тобой, даже после…»
Ты прощаешься, только это прощание раздирает тебя на куски, и я ощущаю, что ты долго не продержишься. «Без тебя нет меня»…Тебя больше нет, Рино. Это себя ты убил. Не меня.