– Только не этот. Поэтому я его и выбрал. В сомнительных случаях лучше иметь дело с семейными предприятиями. Этим банком в Джонстоне владеет уже третье поколение одной и той же семьи. Они и банкомат-то установили всего четыре года назад, и лишь после того, как клиенты подали жалобу. Владелец банка, с которым ты встретишься, является также управляющим и лично проводит все операции по хранению ценностей. Зовут его Манфред Торп.
– Иди ты.[53]
Он оседлал стул рядом с ней.
– Представь себе. Он сказал, что имя Манфред повторяется в его семье уже тысячу лет. В каждом поколении одного из мальчиков обязательно называют этим именем, и ему, как он выразился, не повезло вытянуть жребий.
– Ты хорошо знаешь его?
– Встречались всего один раз.
– Тем не менее он успел рассказать тебе все это.
Брайан пожал плечами:
– Людям нравится болтать со мной. И отец мой был таким же.
– А все-таки кто был твоим отцом? – Она повернулась к нему вместе со стулом. – Родным отцом?
– Джейми Олден, – весело ответил он. – Но все звали его Джейми Неуловимый.
– Почему?
– Он отовсюду убегал, – ответил он, покачав головой. – Сбежал из армии, не дослужив срока, раз двадцать устраивался на работу и тут же оставлял ее, бросил трех жен до того, как сошелся с моей матерью, и еще двух после нее. Он то появлялся в моей жизни, то исчезал, пока однажды не попытался ограбить одного ювелира в Филадельфии. Но он нерасчетливо выбрал жертву. Ювелир был вооружен до зубов, а Джейми не умел толком обращаться с оружием, и тот его пристрелил. – Брайан пожал плечами. – «Кто с мечом к нам придет…»
– Когда это случилось?
Он посмотрел на потолок, роясь в своей памяти:
– Когда я играл в «Тринити».
– Когда тебя выперли оттуда?
В ответ на ее выпад он вздернул подбородок, криво усмехнулся и некоторое время пристально смотрел на Рейчел, потом кивнул:
– Ну да, я узнал о смерти отца, а на следующий день выбил дух из нашего преподавателя Найджела Роулинса.
– Вантузом.
– Он просто попался мне под руку, – сказал Брайан и вдруг рассмеялся.
– Да?
– Это был славный день.
Она покачала головой:
– Тебя выгнали из театральной школы за нападение на преподавателя.
– И за его избиение, – кивнул он.
– Не вижу в этом ничего славного.
– Я действовал инстинктивно. Он гнобил Калеба, и я понял, что должен это сделать. А Найджел не потерял работу и, возможно, до сих пор обучает своим никчемным методом и дает грошовые советы. Но готов поставить свою долю от семидесяти миллионов, что больше он ни с кем не обращался так, как с Калебом и другими несчастными до него. В его башке засела мысль о том, что кто-нибудь из учеников может сойти с катушек