Молчание. Села рядышком на диван, за неимением другого места преткновения, поджала лапки и загрустила. "Буду бдеть", — подумала и стала осматриваться. Большой пыльный чердак предстал в своем неприглядном виде. Темные, неосвещенные углы так и пугали бедную девушку своей кромешностью. Казалось, что вот-вот и какая-то мерзость вылезет прямо на нас и попытается слопать со всеми потрохами. Но страшнее всего было ощущение тишины, жуткой пугающей и мертвой. Не знаю, смогла бы я радоваться какому-нибудь скрипу или храпу моего спасителя, к примеру, но, думаю, мне было бы значительно легче. Сейчас же пугающие эмоции окутывали бедное тело, сотрясающееся в ознобе то ли от страха, то ли опять оно — психическое состояние. У-у-у. Тень, которая боится темноты — нонсенс. Вздрогнула, попыталась пошевелиться, но не тут-то было. Конечности отяжелели и двигаться не собирались. Кажется, я сама не заметила, как задремала. И в поисках спасительного тепла прижалась к Андресу. Пошевелиться мешало что-то очень тяжелое и теплое.
Ладно, пойдем другим путем. Медленно открыла один глаз и осмотрелась. Ну, прямо идиллия — мы с Анри возлежим на пыльном диванчике, в обнимку. Маг закинул на меня ногу, слегка приобнял и уткнулся носом в ухо, сопит с наслаждением и не шевелится. Правда, луна портит приятную взгляду картинку своим светом, освещая мое лицо и мешая сопеть в унисон с магом. Вместо того, чтобы сверкая пятками бежать как можно дальше от этого духами забытого местечка, мы наслаждаемся "послеобеденным" сном в тепле и уюте сплетенных тел. Таная, это, кажется, конец.
Я возмущенно зашевелилась, пытаясь не согласиться с собственными мыслями.
Попытка вытянуть свое бренное тело из-под ноги мага не увенчалась успехом. Он заворочался и обнял меня рукой, придавив грудь. Заподозрив что-то не ладное, начала вглядываться в его лицо, этот гад ухмылялся. Все, я псих, эти постоянные домогательства меня нервируют, а после Корана — так и вообще спятить или убиться можно. Я с досады и расстройства со всей силы пнула этого наглого спасителя, немного подумала и отодвинулась на краешек дивана, благо объятия разомкнулись, выпуская на свободу бедное тело. Стало как-то грустно, и… луна. Уже вовсю светит луна. Ярко так светит, маняще.
— Проспали, — завопила я, — удрать теперь не успеем, — резко бросилась к двери, пугаясь нарисованных перспектив. Одумалась, вернулась и печально произнесла:
— Кажется, утро скоро, — грустный тихий голос одной нестабильной тени заполнил маленькое темное помещение. Неимоверным усилием удалось сдержать трансформацию, такое случается, когда тень находится не в состоянии себя контролировать. Перспектива просидеть на чердаке целый день до следующего восхода луны не просто пугала, она убивала на повал без всяких магических штучек. Тихий хруст раздался где-то в непосредственной близости. Готовая зареветь от жалости к себе и потерять не только самоуважение, но и статус "Великой непоколебимой тени" в глазах спасителя, встрепенулась, мигом растеряв все желание пореветь. Андрес сладко зевнул, не глядя на меня, и потянулся до хруста костей на диване, повторяя услышанный мною звук. Это конец. Переход от безысходности и страха к тихому бешенству произошел мгновенно. Жалящее чувство затопило не только душу, но и тело. Бедные ручки затряслись как в ознобе. Вот она, мать ее, психологическая нестабильность в действии. Спаситель ровным счетом не обратил на мои телодвижения ни толики внимания и повторил свой маневр челюстями — сладко зевнул в голос, чем окончательно меня взбесил. И больше не удерживаясь, я рявкнула: