О том, что случилась очередная неприятность, я узнал последним. Возвратившись к месту, куда мы перетащили вещи и гоблинов, я сначала услышал встревоженные выкрики, а подойдя поближе, с удивлением обнаружил, что гоблины и орки ходят по пещере, освещая недавно зажженными факелами лица тех коротышек, кто все еще не пришел в себя.
Я подошел к Иштрилл, и она, повернув ко мне побледневшее лицо – это было заметно даже в свете факелов, – прошептала:
– Эрик, Тууса нет. Как мы будем отсюда выбираться?
Тууса действительно не было. Он был одним из тех несчастных, кому не удалось пережить ночевку. Это было очень печально само по себе, потому что я уже привык, что этот серьезный и никогда не теряющий присутствия духа гоблин все время находится где-то рядом. Но если учесть, что он был единственным, кто знал дорогу, его потеря грозила обернуться катастрофой.
Найдя взглядом одну из женщин, я подошел к ней и спросил:
– Туус не говорил, куда идти?
– Говорил, – кивнула женщина. – Сын Тууса слышал про путь. Матери народа тоже слышали про путь. Но только Туус знать путь, ходить путь. Все рассказать нельзя, путь длинный.
– Значит, будем просто осторожнее. Расскажи всем остальным. Мне, оркам. Будем решать, как идти. И успокой народ, они только зря тратят силы. Выберите нового вождя, что ли…
Женщина кивнула. Похоже, мои вопросы помогли ей взять себя в руки и оправиться от потрясения. Потеря Тууса слишком сильно ударила по всему племени. Гоблины неуютно чувствовали себя в непривычной среде и теперь, зная, что единственный проводник мертв, большинство готово было запаниковать. Однако гоблинша быстро пресекла панические настроения. Сначала она выхватила из бестолково мечущихся соплеменников других женщин, они коротко что-то обсудили, а потом начали увещевать остальных. Буквально через пятнадцать минут стало относительно тихо, взволнованные коротышки успокоились и прислушались к тому, что им вещали матриархи. Мы с орками, конечно, в обсуждении не участвовали – наблюдали со стороны, стараясь не мешать. Впрочем, переговоры и не заняли много времени. Я все еще не понимал гоблинского, и результат «выборов» стал для меня сюрпризом: женщины вывели из толпы какого-то совсем юного подростка, которого почему-то повели ко мне.
– Ты – вождь. Это – Говорна. Дочь Тууса. Знать то, что знать Туус. Знать твой язык. Говорить тебе. Помогать. Решать – ты, – лаконично пояснила старейшина.
Безапелляционность, с которой мне сообщили эту новость, не подразумевала отказа. Я не нашелся, что ответить, и молча кивнул, а потом спокойно отдал распоряжения: