Более тысячи солдат с обеих сторон было убито, а ранено в три раза больше. Это было «одно из самых кровавых сражений», сказал молодой солдат юнионистов отцу, настолько сокрушительное для его роты, что, несмотря на победу, он оставался «печальным, одиноким и скорбел». Из восьмидесяти пяти человек в живых остались только семь.
Гудвин. Там же.
Убитые при Донелсоне, господи Иисусе. Свалены в кучу, как пшеница для молотьбы, один поверх двух, поверх трех. Я потом прошел по полю, и меня охатило тяжелое чувство. Боже мой, думал я, это же моих рук дело.
Источник:
«Эти воспоминания о сражениях».
Первый лейтенант Дэниел Брауэр.
Тысяча убитых. Это было что-то новое. Теперь война началась, похоже, по-настоящему.
Источник:
«Великая война в описании
ее воинов». Маршалл Тернбулл.
Мертвые лежали, где упали, в самых невероятных позах, одни сжимали в руках ружья, словно продолжая стрелять, а других смерть застала с патроном в ледяной хватке, с патроном, который они не успели зарядить. На лицах одних было умиротворенное выражение, счастливая улыбка, тогда как на других – дьявольская ненависть. Словно каждое выражение являло собой точное отражение мыслей, что метались в их головах, когда ангел смерти явился к ним. Возможно, этот благородного вида юноша, улыбаясь, глядящий в небеса, с его глянцевыми локонами, напитавшимися его собственной кровью, почувствовал, как молитва матери смирила его боль в последние мгновения, когда молодая жизнь покидала его. Рядом с ним лежал молодой муж, молитва о жене и ребенке застыла на его губах. Молодость и возраст, добродетель и порок – все эти свойства нашли отражение в жутких выражениях их лиц. Перед нами лежали обгоревшие и почерневшие останки людей, сгоревших заживо. Их раны были слишком тяжелы, чтобы они могли уползти, и яростный огонь сожрал их.
Источник:
«Годы Гражданской войны:
Хроника страны день за днем».
Под редакцией Роберта Е. Денни.
Свидетельство капрала
Люциуса У. Барбера, участника сражения у форта Донелсон.
Рота Д, 15-й Иллинойский
добровольческий пехотный полк.
Я тогда впервые увидел мертвого человека. Потом насмотрелся. Один бедняга окоченел, скрючившись, с открытыми глазами, – разглядывал в ужасе свою рану. Часть его внутренностей вывалилась, образовав на боку под тонкой корочкой льда нечто нечеткое багряно-красного цвета. У меня дома на туалетном столике стояла священная открытка, изображающая святейшее сердце Иисуса Христа, и у этого парня был такой же вид, только его багряно-красный нарост был ниже и больше и сдвинут в сторону, а сам он смотрел с ужасом.