Юлия кивнула. Все сходилось…
В-Б, В-Б, В-Б…
(Веселые бельчата, веселые бельчата, веселые бельчата…)
Сыщица, сворачивая на светофоре, заявила:
— Что же, я могу подтвердить их выводы: да, вашу матушку убили, причем это, как и в случае со смертью вашего отца, сделал кто-то весьма хитрый и разбирающийся в своем ремесле.
Юлия вздохнула и уставилась в окно, за которым тянулись бесконечные унылые многоэтажки спальных районов.
— Мне очень жаль, но вы ведь платите мне за правду, не так ли?
Юлия опять кивнула, а сыщица сказала:
— И, опять же, у меня имеется кое-какая версия относительно того, кто может стоять за смертью ваших родителей и как их смерть связана с Черным человеком, однако мы, кажется, подъезжаем…
Они подкатили к одной из высоток, сыщица включила мотор, а Юлия нетерпеливо спросила:
— Я хочу знать, что это за версия!
В этот момент в лобовое стекло «Мерседеса» ударился футбольный мяч, и дети с гоготом пронеслись мимо них.
— Вы узнаете о моих выводах первой, обещаю вам это, — проговорила Иванова. — Однако нам пора. Вы ведь не будете ждать меня в машине?
Юлия отправилась вместе с тезкой, поймав на себе взгляд крупного подростка в уродливых очках, с ногой в ортопедическом ботинке, облаченного в застиранный спортивный костюм, сидевшего на лавке и возившегося с мобильным телефоном.
На скрипучем лифте женщины поднялись на один из последних этажей, сыщица подошла к металлической двери, и Юлия в ужасе отступила.
Дверь была черная, а над ней, как в ее кошмаре, находилась замазанная черной краской лампочка.
Хорошо, что сыщица не видела выражения ее лица, потому что Юлия была на грани обморока. Но ее тезка из детективного агентства была занята тем, что сначала трезвонила, а потом стучала в дверь.
Наконец та открылась, и на пороге возникла сутулая женская фигурка в засаленном халате.
— Ну, чего? — произнесла она неприятным голосом, распространяя запах перегара, а потом попыталась захлопнуть дверь, но сыщица ловко втиснулась в проем и деловито произнесла:
— Вы — Марина Белкина?
Нечесаная особа в засаленном халате икнула и подозрительно сказала:
— Ну, предположим…
Сыщица напирала на нее, и Юлия проследовала в заваленную хламом комнату, некогда служившую гостиной, в которой стояли стол, заваленный пустыми бутылками, диван, а в углу телевизор.
— Вы — мать пропавшей Юлии Белкиной? — продолжала сыщица, а нечесаная особа заголосила:
— Моя кровиночка, моя деточка! Как же я ее люблю…
А потом, перестав подвывать, быстро спросила:
— Что, нашли ее? И где эта маленькая тварь все это время торчала?
Чувствуя небывалое отвращение к матери несчастной девочки, Юлия оставила сыщицу беседовать с ней, а сама прошла на кухню и попыталась раскрыть окно, чтобы глотнуть свежего воздуха.