ему помочь. Она так хотела, чтобы он выжил. Он, ее младший брат, Васечка. Тот, которого родители так любили. А ее нет.
Она хотела, чтобы он умер — и брат умер, подавившись куском яблока. И она знала, что могла ему помочь, — и даже была в курсе, что надо сделать. Потому что им только днем раньше вожатые показывали во время занятия, как спасти человека, поперхнувшегося едой.
А она не спасла. Потому что знала: Васечка, такой симпатичный, умненький и потешный, умрет, и родители снова полюбят ее, и только ее.
У них ведь не будет иного выбора, не так ли?
Так и произошло.
Все считали, что у нее шок, потому что она была вынуждена наблюдать за смертью младшего брата. А Юлия знала, что убила его. Потому что могла спасти. Потому что могла позвать помощь. Потому что…
Да, она убила. И Васечка умер.
Умер…
(В-Б, В-Б, В-Б. Веселые бельчата, веселые бельчата, веселые бельчата…)
— Так вот вы где! — закричала, врываясь в обветшалый домик, насквозь промокшая сыщица Иванова. Дождь походил на что-то сказочное, небывалое, как будто разверзлись хляби небесные, и на землю хлынули воды нового вселенского потопа.
— С вами все в порядке? — спросила сыщица, а Юлия, повернувшись к ней, сказала:
— Здесь я его убила.
Сыщица, выпучив глаза, переспросила:
— Вы кого убили?
Юлия спокойным тоном, даже слишком спокойным, пояснила:
— Своего младшего брата. Васечку. Знаете, родители по нему с ума сходили, в особенности мама, которая все время хотела мальчика. Вот я его и убила…
Сыщица, усевшись прямо на грязный пол домика, заявила:
— Час от часу не легче! И зачем вы мне это вдруг рассказываете?
— Повторяю — я его здесь убила! — проронила Юлия и указала на то самое место, где на полу восседала сыщица. Та, вскочив на ноги, заявила:
— Вы втравили меня в какую-то темную историю…
— Я знаю, — ответила Юлия. — Извините…
Они какое-то время молчали, а потом сыщица, выглянув из двери домика, сказала:
— Кажется, постепенно стихает. Ну что же, рада, что вы решили облегчить душу и признались в убийстве своего младшего брата, однако какое это имеет отношение ко всей этой истории. Ведь имеет?
Юлия медленно кивнула.
— Знаете, я ведь забыла… Точнее, думала, что забыла. Ну, то что я его убила. Эти вечные провалы в памяти, словно… Словно я не хотела помнить то, что мне неприятно. Да, я не позвала помощь. Стояла и наблюдала за его мучительной, хотя и быстрой смертью. Нет, я даже не испытывала радости или триумфа. Просто стояла и смотрела, ничего не ощущая…
Ничего…
И случилось это…
(В-Б, В-Б, В-Б. Веселые бельчата, веселые бельчата, веселые бельчата…)