Для этого Великий Белк и купил на ее имя — и, что пикантно,
за ее же деньги, которыми мог распоряжаться беспрепятственно, — летний лагерь «Веселые бельчата». Великий Белк уже тогда планировал сделать из нее козла отпущения.
Вернее, белку…
Да и обращение Великого Белка — Юлюсик — указывало в итоге не на дядю Игоря, употреблявшего его в реальной жизни, а подспудно опять же на Романа, то есть Глеба, который хоть и звал ее совершенно по-другому, солнышко, однако постоянно употреблял это ставшее для Юлии ужасным слово.
Поэтому подсознание словно пыталось ей сказать: бойся того, кто называет тебя одним и тем же навязшим на зубах якобы ласковым имечком…
Юлия даже пожалела, что больше никогда не увидит Квазимодо и не попадет в бункер, но ведь и необходимость в этом отпала: Великий Белк был повержен, а его кремированные останки покоились на одном из столичных колумбариев.
— Они теперь все хотят, чтобы ты пришла к ним в эфир! — продолжал Роман. — Или чтобы сама вела эфир новой передачи.
Юлия отмела эту мысль:
— Мне это не нужно. Мне нужен покой… Бизнесом занимаются надежные опытные менеджеры. А я хочу…
Она посмотрела на Романа. Да, что она хотела? Этот человек спас ее, помог избавиться от депрессии, был ее ангелом-хранителем.
Наверное, она даже его любила. Странно, но, с другой стороны, она до сих пор продолжала испытывать чувства к этому извергу, своему мужу. Великому Белку.
Глебу Великому.
Хотя и знала, что рядом есть тот, кто заслуживает ее любви или хотя бы знаков внимания. И тот, кто сам ее любит — и оказывает знаки внимания.
Юлия упорно делала вид, что не замечает этих знаков. Как и в этот раз, когда он пригласил ее в дорогой ресторан, дабы отметить выход в свет интервью.
Ей нужен покой — или, наоборот, встряска, чтобы сойтись с Романом (кстати — в этот раз она не стала проверять по зороастрийскому календарю, кто же он: белка так белка). Или с кем-то другим. Чтобы почувствовать, что она умеет жить.
Что она должна жить.
И что ей стоит жить после всего кромешного ужаса с Великим Белком.
Хорошо, что кошмары больше не навещали ее — точнее, она сама не проваливалась в них, засыпая.
— Я хотел предложить тебе начать работать в моем агентстве, — сказал, смущаясь, Роман. — Ну, тебе же нужно занятие по душе, а ты человек цепкий и наблюдательный…
Юлия еле заметно усмехнулась. Да, до того цепкий и наблюдательный, что прожила почти два года бок о бок с маньяком — и ничего не заметила.
— Уж не знаю… — протянула Юлия, хотя предложение было заманчивое. Бизнес был в надежных руках, и даже со стороны дяди Игоря поступило предложение зарыть топор войны и, объединив усилия, свалить ведущего монополиста на рынке и совместно занять его позиции. Ведь он теперь был женат на Стрелке, то есть Галке Белкиной, столь признательной Юлии за то, что она нашла и