Заяц умолк, прижав уши к затылку.
— Твой рассказ я никогда не забуду, — уверил зайца потрясенный Гено и сразу же стал надоедать матери: — Пойдем, наконец, спать.
Фалина попрощалась:
— Будь здоров, дружище заяц. До свиданья.
— Всего хорошего, — печально ответил он.
Гурри на секунду задержалась, нагнулась, поцеловала зайца в лоб и прошептала:
— Спасибо тебе за рассказ. И убежала.
— Пусть лис никогда не поймает тебя, маленькая принцесса, — крикнул заяц ей вслед.
Мать и дети уснули. Но день еще не кончился, и впереди было самое важное.
Это произошло через несколько часов, Жаркие солнечные лучи уже пробивались сквозь кроны деревьев, ароматы листьев трав и созревающих плодов наполнили жаркий воздух; крепкий смолистый запах теплого дерева распространялся по лесу. Пустословили синицы, иволга делилась своей радостью с каждым деревом, дятел барабанил и пронзительно кричал, тараторили сороки, повизгивали сойки, распевали свои песни зяблики, малиновки и чижи, в перерывах куковала кукушка, ворковали голуби.
Внезапно Фалина проснулась, поднялась и разбудила детей.
— Вставай, Гено, вставай!
— Что случилось? — испуганно вскочил Гено.
— Ничего не случилось, — успокоила его Фалина. — Пришел отец!
— Отец! — закричала Гурри. У нее слипались глаза, но она тоже вскочила.
— Отец! Отец! — кричали дети.
— Где ты, отец? — с нежностью сказала Гурри.
Гено добавил:
— Мы не видим тебя.
— Тихо! — приказала мать. — Не надо звать отца! Вы должны ждать, пока он сам заговорит с вами! Будьте скромнее и терпеливее.
Она повернулась туда, где чаща была самой густой:
— Здравствуй, Бэмби!
Низкий голос ответил:
— Здравствуй, Фалина!
— Дети очень хотят тебя увидеть.
— Если у них есть глаза, пусть смотрят.
Среди листьев появились еле видимые очертания головы Бэмби: гордые, строгие черты, большие черные горящие глаза, могучие, отливающие коричневым цветом рога с длинными светлыми отростками украшали голову.
Прошло какое-то время, прежде чем Гено очень тихо сказал:
— Я вижу тебя, отец.
— Где, где? — настойчиво спрашивала Гурри. — Я не вижу тебя, отец.
Низкий голос произнес:
— Ищи и смотри. — Потом он продолжал: — Наши дети такие, какими они должны быть?
Фалина ответила:
— Хорошие, славные дети. Только Гено уж слишком всего боится.
— Правильно, сын, — похвалил его Бэмби, — так ты дольше проживешь.
— Однако, — обратилась к Бэмби Фалина, — он редко играет и поэтому неприветлив.
— По отношению к тебе? Или к своей сестре?
— О, нет. По отношению к нам — нет! К остальным!
— Теперь я вижу тебя, отец! — закричала Гурри радостно и безбоязненно. — Теперь я тебя вижу.