— Очень больно, когда тебе находят замену, Гурри, очень больно!
— Хватит, Лана! Ты меня утомила!
Лана испугалась, сделала вид, что ей весело.
— Ты знаешь, — признался Бозо Гено, — я всей душой хочу увидеть твоего отца и все-таки боюсь этой встречи.
— Я тебя понимаю! — согласился Нелло.
— Н-не… с-совсем, — сказал Мембо.
— Почему не совсем? — спросил Бозо.
Гено вмешался в разговор:
— То, что ты хочешь видеть отца — это я понимаю. Ты хочешь его поблагодарить, верно?
— Ах, да!.. — вздохнул Бозо.
— Не бойся отца! Он очень добрый.
— И самый могущественный, — добавил Нелло.
— Вот, вот! — воскликнул Бозо, — я не в состоянии даже словечке сказать в его присутствии! Поэтому мне страшно подойти к нему.
Гено успокоил Бозо:
— Ты очень быстро проникнешься к нему доверием.
Теперь заговорил Мембо и никто его не перебивал:
— Я и так… д-доверяю е-ему… я стесняюсь при нем… своего з-заикания меньше, чем п-перед вами!
Нелло, желая прекратить излияния брата, быстро добавил:
— Теперь ты знаешь, Бозо, почему мой брат не понял как следует, что ты хотел сказать.
В следующий раз Ролла заговорила о Нелло и Мембо:
— Какое счастье для них быть вместе с вами.
— Может быть, — согласилась Фалина, — для нас они тоже счастье.
— Не преувеличиваешь ли ты, Фалина?
— Конечно, нет! Они такие молодцы, такие преданные.
— К сожалению, Мембо заикается, — отметила Ролла.
— К сожалению? Нам это не мешает! Мы его еще больше любим!
Этими словами Фалина прекратила критику.
Обе семьи усвоили правило, которое установил Гено. Они резвились на лугу до наступления первых проблесков белесого рассвета. Как только ночная темнота начинала бледнеть, возвращались домой. Часто сквозь сон они слышали звук выстрела. И тем не менее, они находились в безопасности. Иногда Перри сообщала им об убитом, иногда об этом рассказывали сороки. Изредка, укладываясь спать, Гено вздыхал: «Если бы Ате вовремя возвращался домой». Каждый раз ему печально отвечала Гурри:
— Ах, Ате…
С того дня, как выстрел оборвал жизнь молодого Ате, Бэмби не опускал глаз со стрелка. Он постоянно находился рядом, как только этот убийца приходил в лес. Бэмби не спускал с него глаз, не доверял ему, шел по пятам во время охоты. Молодой человек обезумел после того, как убил своего первого самца. Страсть к охоте, словно лихорадка овладела им. Он приходил все раньше, а уходил из леса все позже. Бэмби нередко удавалось расстроить его замыслы. Он подсылал сороку как можно ближе к самцу, которому грозила опасность, чтобы она предупредила его. Он приказывал белочке увести от корыта с солью беззаботного. Молодого человека по неизвестной причине то и дело преследовали неудачи. И тем ожесточеннее стремился он к успеху.