— Только посмотрите, как красиво! — закричала Лана, а Бозо взволнованно прошептал: «Как прекрасно!»
Мертвый отец был забыт.
— Мама, — Гурри первой налетела на Фалину, — откуда взялись эти огоньки?
— Посмотри наверх, показала Фалина на небо. — Там сверкает бесчисленное количество огоньков, очень маленьких и побольше, и все они живые. Некоторых из них одолевает любопытство, им хочется знать, как идут дела здесь, внизу. Им мало наблюдать за нами издали, как это делают другие. Они летят вниз. Но это безумцы, каких мало.
— Почему безумцы? — допытывался Гено.
— Видишь ли, это делают самые маленькие и самые молодые, — продолжала рассказывать Фалина. — Но расстояние слишком велико, и на обратный путь от усталости у них сил не остается. Потому что вниз лететь легко, а вот наверх ужасно утомительно.
— Что бывает с ними потом? — спросила Гурри.
— Они перестают светить и умирают.
— Как это печально, — оказал Гено, — родители должны их предостерегать, должны им запрещать летать вниз.
— Любопытных, непослушных детей предостеречь невозможно, а запреты помогают еще меньше, — сказала Фалина.
— Ты слышишь, Гурри? — напомнил Гено.
— Я восхищаюсь ими! Они храбрецы! — заявила Гурри.
— Зачем нужна храбрость, если потом приходится умирать? — возразил Гено.
— Это прекрасно, — восторгалась Гурри, — это так прекрасно, что даже завидно!
— Безопасность и жизнь, — упорствовал Гено, — это и есть самое прекрасное.
Дети побежали вслед танцующим огонькам. Матери снова остались одни.
— Кто тебе про них рассказывал? — спросила Ролла.
— Ты о ком?
— Об этих, об огоньках.
— Моя мама рассказывала мне про них, когда я еще была маленькой, — ответила Фалина. — Я тогда точно так же удивилась, как наши дети. Я до сих пор волнуюсь, когда вижу эти заблудившиеся огоньки.
— Ты заметила, они появляются только один раз, — сказала Ролла, — только один раз, когда все зеленеет, когда пахнут травы и поют птицы и снова слышна кукушка.
— Разве?
— Да, Фалина! И все время, пока их нет, я чувствую всей душой, как долго тянется время, а потом нас охватывает томление, которое не превозмочь. И тогда рогачи начинают нас нежно баловать. Светлячки для меня — первые вестники.
— Такое мне никогда не приходило в голову, — ответила Фалина, — ты, однако, все время думаешь об этом.
— На этот раз никакого томления у меня не будет, — торжественно сказала Ролла.
— Кто знает, кто знает, — откликнулась Фалина.
— Я не верю, — сказала Ролла тихо, — после того, как Он ударом грома убил моего мужа. О! Мне никогда не забыть, как мой муж лежал тогда в луже крови и не шевелился. С того утра я боюсь томления!