Мир приключений, 1926 № 07 (Фаррер, Зуев-Ордынец) - страница 63

Тридцать шесть крыс… Двойную порцию за следующим ужином выпили только пять человек. А на следующий вечер только двое. Крысы становились недоверчивыми: три следующие одна за другой гекатомбы[20] вселили везде террор. — Коротко говоря, на после-завтра явился только один победитель, чтобы получить приз: некто — Шуф, — трюмовщик. Он принес тридцать шесть крыс, аккуратно прикрепленных за хвосты вокруг старого обруча от бочки, выпил не без триумфа и вернулся обратно в трюм, чтобы появиться оттуда через двадцать четыре часа с тем же обручем в руках и таким же образом разукрашенным.

Но с этого времени приключение принимает эпический характер.

— Господа, в течение шести недель Шуф-трюмовщик ежедневно ловил по три дюжины крыс и не пропустил ни одного дня. Сознаюсь, — это факт неправдоподобный, но он верен: я сам был тому свидетелем, вероятно, еще более изумленным, чем вы…

Шуф-трюмовщик был самым обыкновенным парнем: невелик ростом, но и не мал, ни глуп — ни хитер; впрочем, безусловно честный малый, пунктуальный, дисциплинированный, чистоплотный, но… в нем решительно ничего не было героического, напоминающего Эксмелина или Фенимора Купера. И все-таки этот парень, похожий на многих других, этот рыбак сардин, родом из Плугастеля и Конкарни[21], совершал семь раз в неделю безостановочно и неизменно подвиг, которым мог бы гордиться «Кожаный Чулок». Это превосходило самое пылкое воображение.

Однажды утром «Церера» бросила якорь у острова св. Елены. Как раз в это время я был занят подсчетом, что если один литр вина давали на четыре двойные порции, и если одна двойная порция — стоила 36 крыс, — то Шуф, по истечении года, выпил бы почти гектолитр вина и убил-бы тысяча девяносто пятую дюжину крыс; математически выходило так… Но как раз в это время, когда стклянки на борту пробили три двойных удара одинадцати часов, на мое имя пришел приказ собирать вещи и, без дальнейших проволочек, перебираться до полудня на «Юнону», находившуюся случайно в гавани.

Все было скоро уложено. Я уже ступил одной ногой в шлюпку моего нового фрегата, как вдруг ударил себя по лбу, — и быстро полез обратно по трапу «Цереры». Шуф и его крысы слишком заинтересовали меня, я не хотел покинуть Шуфа и его крыс без того, чтобы они не открыли мне своей тайны.

И так, я провалился в глубину трюма.

Шуф, сидя на бухте шкота, жевал табак.

— Шуф, — сказал я, — я выгружаюсь. Ведь мы оба были друзьями, не правда-ли? Ну, так, Шуф, скажите мне, прежде чем я уйду с борта «Цереры», — скажите мне, каким образом вы ловите ваших крыс?