Рано утром в воскресенье Татьяна упорхнула на верховую езду, я же придал себе облик истинного английского джентльмена в выходной день: бриться не стал, нацепил на себя изношенный пуловер, мятые вельветовые брюки и истоптанные замшевые туфли — что поделаешь, если англичане любят выглядеть в воскресные дни как бомжи? В Вене или Цюрихе в таком виде меня тут же заграбастала бы полиция за бродяжничество, но только не в Англии. Опасаясь приступа гастрита, я съел лишь тарелку омерзительной овсянки (сейчас бы любимого борща с чесноком или котлету по-киевски), нашел две большие сумки и поперся на рынок Портабелло, изображая из себя мужа, озабоченного домашним хозяйством. На рынке я отчаянно торговался, купил двух разделанных кроликов, пару кило огурцов, арбуз, картошки, набил обе сумки до отказа и двинулся пешком домой. Расчет был тонок: если бы за мной велась слежка, она тут же отстала бы, увидев такую поглощенность домашними делами.
С двумя распухшими сумками, покачиваясь, прихрамывая и потирая свой радикулит, я тащился по улице. Иногда мой острый глаз падал на витрины, отражавшие публику на другой стороне улицы, порой я наклонялся якобы зашнуровать ботинок и в это время просматривал всех идущих сзади. Важнейший этап операции: поворот за угол и тут же вниз по лесенке в расположенный там общественный туалет. Пустота и тишина. Никаких подозрительных стуков каблуков. Я залез в кабинку и просидел там добрые двадцать минут, задыхаясь от запахов экскрементов. Утешением были сексуальные надписи на стенах с призывными рисунками дамских влагалищ и мужских гениталий. Наружки вроде не было, у кого хватит выдержки и мужества, чтобы не заглянуть? Оставив обе сумки в туалете (до боли в сердце было жалко кроликов, которых я не ел уже лет десять), я выскочил наружу и схватил кеб.
— Гайд-парк! Метро «Найтсбридж»!
— Йес, сэр! — пророкотал таксист голосом, чрезвычайно напоминавшим заместителя генерала Пушкина полковника Белинского. Я даже вздрогнул от неожиданности, но, внимательно рассмотрев физиономию водителя, понял, что ошибся. Эх, батенька, нервы совсем расшалились, пора в отпуск, подлечиться где-нибудь в Минеральных Водах, впрочем, во время этой грабительской приватизации все расхищено, предано, продано, подарено националистам, а нам, слугам народа, остался лишь один санаторий в Сочи, доступный в хорошее время лишь зажравшемуся начальству…
Прибыл на точку тютелька в тютельку, уже вдали на песчаной аллее вырисовывался туманный силуэт Татьяны в широкополой шляпе и высоких ботфортах, она изящно покачивалась в седле, как Жанна д’Арк перед боем, только обнаженного меча не хватало. Спешившись, она бросилась в ожидавший кеб, и мы помчались к метро «Эджвер-роуд». Татьяна прихорашивалась в зеркальце (на самом деле следила, не идут ли за нами подозрительные машины); мы расплатились с такси, нырнули в «трубу», вышли через остановку из вагона и перед самым закрытием дверей вбежали обратно. Добрались до «Северного Хэрроу», а там излюбленный трюк: подъем вверх по эскалатору, идущему вниз. Это тяжело, и сердце выскакивало из груди, но работа есть работа и требует жертв. В подобных случаях наружка теряется, мечется и не знает, как действовать: бежать ли следом и выдать себя или поехать по эскалатору вверх с риском потерять объект слежки. Вырвавшись на улицу, мы попетляли по переулкам и проходным дворам, пока не добрались до моего «Фиата». Три часа интенсивно крутились с проверкой по дорогам на пути к Сарратту. Только бы эта сука-контрразведка не следила за нами из-под земли через прорытые шахты или на легких истребителях, укрываясь за облаками!