Но за работу! Я легко нашел могилу Клаттербаков, обкрутил разорванными джинсами поясницу (радикулит), достал складную лопатку и компас, отмерил два фута от могилы на север и начал копать. Ночь уже окутала кладбище, я полностью обрел себя и даже почувствовал блаженный покой, какой обычно наступал после блестяще проведенной операции (так бывало после удушения двух-трех диссидентов). Немного мешали сатиновые трусы, назойливо застревавшие в заднице, пришлось засунуть их поглубже. Вдруг я почувствовал пристальный взгляд из-за кустов, зеленый и пронзительный, как у собаки Баскервилей. На миг окаменел от страха, но тут же взял себя в руки и поднял лопатку. Треск кустов, и жирная кошка мелькнула в лунном луче и скрылась в кромешной мгле. Что делает тут кошка? Ищет кости мертвецов? От этой мысли мне стало безумно весело, снял с талии джинсы, достал из заднего кармана фляжку с виски и сделал затяжной глоток, потом еще и еще один.
Виски приятно обжег пищевод, докатился до желудка и даже, по-видимому, прошел в ноги, они слегка отяжелели.
— Что вы тут делаете? — раздалось как гром среди ясного неба, хотя это был человеческий и даже несколько интеллигентный голос.
Я закашлялся, виски вперемешку со слюной вылетали изо рта, глаза слезились, но сквозь темноту я смог различить маленького священника с фонариком в руке, миролюбивого на вид, но вполне грозного в текущий момент.
— Кто вам дал право залезать сюда без разрешения?! — Он решительно взмахнул фонарем. — Я немедленно вызову полицию!
— Извините, отец мой, я пришел сюда по личным делам, у меня тут похоронен родственник… К сожалению, ворота были закрыты…
— Какой еще родственник?! Тут лежит семья Клаттербак! Почему вы говорите с иностранным акцентом? Кто вы такой? Шпион? — Вопросы сыпались на меня как камни с неба.
— Я поляк, отец мой, но живу в Лондоне всю жизнь. Мой отец эмигрировал из Польши перед вторжением Гитлера и служил в армии генерала Андерса. Боролся и с фашистами, и с коммунистами. Произошло экстраординарное событие… позвольте объяснить…
К счастью, фонарик падре осветил порванные джинсы и добрался до торчавших из зада трусов — весь этот натюрморт заставил его несколько смягчить тон.
— Давайте зайдем в приход, у нас не принято бегать голым по кладбищу… Вы католик?
— Формально — да. Но здесь я хожу в англиканскую церковь, она свободнее и не так ритуальна, как католическая. Разница не так велика, все мы ведь верим в Христа. Ведь правда? — И я униженно заглянул в глаза священнику.
Тем временем мы оказались в небольшой пристройке рядом с церковью.