В конце концов решили начать на нейтральной территории — в Софии. Туда я и отправился с группой наших экспертов во главе с заместителем заведующего 5-м Европейским отделом МИД О. К. Воронковым. Албанскую делегацию возглавлял советник президента Али директор института международных отношений проф. С. Лазри. Переговоры пошли быстро. Мы подготовили текст документа о возобновлении дипотношений. Но, как я и предвидел, подписать документ профессор Лазри без доклада руководству не мог. Попросил он также выяснить вопрос: можем ли мы воздержаться на взаимной основе от предъявления друг другу каких-либо финансово-имущественных претензий, чтобы не начинать вновь со взаимных упреков и выяснения того, кто был прав, а кто виноват.
В конце июля мы вылетели через Будапешт в Тирану, имея подтверждение албанцев, что все согласовано и препятствий к восстановлению дипотношений больше нет. Летели мы в запретную для нас столько десятилетий страну с жгучим интересом и добрыми чувствами. Мы сознавали вину за то, как обошлись у нас в свое время с этим маленьким, но гордым народом, радовались тому, что теперь дела повернутся к лучшему. К тому же проф. Лазри еще в Софии убедительно пояснил, что Албания стоит на пороге глубоких реформ и тщательно изучает опыт нашей перестройки. — Президент Р. Алия считал невозможным сохранение прежнего режима, свирепость которого стала притчей во языцех и на Балканах, и в Европе в целом.
В Албании нас встретили очень приветливо. Поселились мы в отеле «Дайти», предназначавшемся, как видно, для высоких делегаций и иностранных гостей. Был этот отель и местом встреч местного небольшого дипкорпуса. В Тиране стояла страшная жара и духота, облегчить которую не могли даже постоянно работавшие кондиционеры.
Днем мы ездили на всякого рода переговоры и встречи, предшествовавшие подписанию документа. Вечером могли знакомиться с Тираной, чем-то напоминавшей мне наши южные города. Хотя незадолго до нашего приезда в ряд иностранных посольств в Тиране проникли большие группы албанцев, которые, как и граждане ГДР в 1989 году, требовали разрешить им выезд в западные страны, обстановка в городе в целом была спокойная. С наступлением сумерек центр города наполнялся людьми, которые обменивались новостями, поглощали массу мороженого и прохладительных напитков и, в общем, выходили вечером в город, как когда-то это было и у нас, чтобы на людей посмотреть и себя показать. Мирный ландшафт нарушался, однако, большим количеством охранников в форме и в штатском, изнывавших от скуки буквально у каждого официального здания и всем своим видом напоминавших, что в этой стране баловаться не рекомендуется.