До восточноевропейских дел мы добрались не сразу. Сначала с пространным сообщением о текущем моменте выступил В. А. Ивашко. На 31 марта намечался Пленум ЦК КПСС, и он доложил о ходе его подготовки. Говорил интересно, с жаром, остроумно. Призывал не дать спихнуть партию на анализ только внутрипартийных дел. КПСС должна формулировать свою позицию прежде всего по вопросам, связанным с основными интересами страны и народа. Это первично. Иначе партию не будут слушать и принимать всерьез. Пора отказаться от словесных красот насчет «перевалов», «хребтов». Говорить, наконец, о деле.
Настроение населения, констатировал заместитель Генерального секретаря ЦК КПСС, меняется. Люди требуют большего порядка и ясной перспективы. Надо проработать вопрос о переходе к рынку, а не звать прыгать в неизвестность с завязанными глазами. Разумеется, все за рынок, но ведь все и за социальные гарантии. Надо искать решение этого вопроса.
Было затронуто и много других острых вопросов: уход из КПСС ее членов, нарастающая критика в адрес Генерального секретаря, война законов, падение покупательной способности рубля, обострение межнациональных проблем. Одновременно В. А. Ивашко предостерегал всех от склонности недооценивать роль КПСС, списывать ее со счетов. Этот тезис от него я, правда, не раз слышал и раньше. Звучал он в устах В. А. Ивашко, учитывая его пост, вполне естественно. Что же было ему еще говорить в тех тяжелых условиях, которые складывались для партии? Но В. А. Ивашко в целом оценивал перспективу оптимистично. Другие секретари — Прокофьев, Фролов, Кузнецов, Бакланов — с ним согласны не были.
Опять досталось и МИД. Вот посол в Веллингтоне Соколов в ответ на телеграммы ЦК КПСС отвечает, что если выполнять указания КПСС, то надо будет выполнять и указания других партий. Куда руководство МИД СССР смотрит? Да и в ЦК КПСС МИД СССР свою телеграфную информацию не шлет. Неужели не доверяет секретариату, конкретно В. М. Фалину?
Пришлось промолчать, хотя обвинение было несправедливое. Мы регулярно посылали всю необходимую информацию президенту, который был одновременно и Генеральным секретарем ЦК КПСС. Если он считал необходимым информировать кого-то в руководстве ЦК, то вопрос решался президентским аппаратом в рабочем порядке. За обвинениями в наш адрес явно торчали уши аппарата ЦК. Он был еще достаточно велик, а объем его работы резко сократился к тому времени. МИД они больше не руководили, но была своя шифровальная служба. Зачем? В основном в последнее время она рассылала телеграммы куда, какой референт Международного отдела ЦК едет и на какой симпозиум. Все это можно было делать и по обычному телексу, но в этом случае была бы потеря престижа. Все обязательно хотели по-прежнему быть начальниками.