А. Нэстасе считал, что дела скоро поправятся, так как в Румынии принято «самое прогрессивное законодательство» по экономическим вопросам. Комментируя эти высказывания, наши специалисты лишь недоуменно пожимали плечами.
Хотя все больше места в моей повседневной работе с начала года занимали восточноевропейские темы, германские дела отнюдь не отпускали меня. Ратификация требовала серьезной подготовки. Страсти вокруг этого вопроса по-прежнему были накалены.
В руках народного депутата СССР Н. И. Петрушенко внезапно оказалось письмо бременского профессора А. Петерса, доказывавшего возможность для СССР взыскать с Германии в случае, если мы сохранили бы четырехсторонние права и ответственность, то есть не ратифицировали бы документ об окончательном урегулировании в отношении Германии, фантастическую сумму репараций. Профессор предлагал проигнорировать всю прежнюю правовую основу решения вопроса о репарациях, забыть о той сумме репараций (10 млрд долларов), на которую мы первоначально претендовали, не учитывать наши заявления 1953 года об отказе от дальнейшего взимания репараций с Германии, о проекте мирного договора с Германией 1959 года, в котором мы записали статью, что репарации с Германии взиматься не будут. Логика его рассуждений строилась на исчезновении ГДР и воссоединении Германии. Значит, все прежние соглашения можно объявить не имеющими больше значения и начинать рассматривать вопрос как бы заново.
На основе данных из известной книги Вознесенского о советской экономике во время Великой Отечественной войны профессор Петерс исчислял ущерб Советскому Союзу в сумме 1900 млрд марок. Это была одна из его возможных цифр для предъявления требований об уплате к объединенной Германии., Другая возможная цифра исчислялась так: сумма репараций, выплаченных Советскому Союзу на душу населения ГДР, умножалась на число жителей ФРГ, которая, как известно, репараций нам не платила. В этом варианте получалась тоже довольно впечатляющая сумма в 270 млрд марок.
Профессор написал 9 января 1991 году письмо канцлеру Г. Колю, где говорил, что если СССР не ратифицирует договор «2+4», то он не утратит своих прав победителя и сможет любыми «адекватными» способами изъять затем репарации у Германии в пределах названных сумм. Как конкретно мыслил себе Петерс взыскание репараций в 1991 году с помощью прав победителя, оставалось загадкой. Наверное, наши, войска должны были возобновить демонтаж немецких предприятий или приступить к массовым конфискациям имущества. Все это, разумеется, было спекуляцией и, может быть, даже и шантажом, так как профессор туг же предлагал канцлеру свои советы, как можно было бы уменьшить сумму репараций и, видимо, надеялся на вознаграждение. Заодно он информировал и нашего народного депутата, выступавшего в Верховном Совете СССР против ратификации.