Основной культурой казахского земледелия являлось неприхотливое и засухоустойчивое просо, которое «родится хорошо и прибыточно» (КРО, 1964. С. 159). Были также распространены и посевы пшеницы, ячменя и других зерновых культур. На юге Казахстана получили некоторое развитие бахчеводство и огородничество. Система агротехнологии и техника земледельческих работ в значительной степени носили противоэрозионныи характер с тем, чтобы в дальнейшем использовать посевные участки в качестве пастбища. Свидетельством тому является употребление безотвального плуга либо сохи, которые прямо по стерне бороздили землю, предохраняя ее от ветровой эрозии (Мейер, 1865. С. 102-103 и др.).
Основной группой казахских земледельцев являлись жители плодородных оазисов и речных долин крупнейших рек Казахстана, преимущественно на юге региона. Эта полуоседлая часть казахов, по словам Т. А. Жданко, составляла «…значительную прослойку между кочевым… населением у казахов (в Семиречье, долине Иртыша, у берегов Зайсана, на среднем и нижнем течении Сыр-Дарьи… в северо-западных районах - в бассейнах Иргиза, Тур-гая, Эмбы…» (Жданко, 1960. С. 4). Данная группа населения издавна сочетала кочевое скотоводство с занятием земледелием. «Это, -справедливо отмечает Т. А. Жданко,- исконные земледельцы и столь же исконные скотоводы…» (Жданко, 1960. С. 6).
В этой связи представляется ошибочным вывод отдельных авторов о том, что процесс развития земледелия в среде номадов обязательно сопровождался их седентаризацией (Толыбеков, 1971 и др.). «Впрочем земледелие,- отмечает «Геродот казахского народа», по образному выражению Ч. Ч. Валиханова, А. И. Левшин,- не делает их оседлыми. Они кочуют около пашен своих только до того времени, пока хлеб спеет. Сжав его и обмолотив, берут с собою нужную часть оного, а остальную зарывают в землю до будущего посева и уходят в другие места» (Левшин, 1832. Ч. III. С. 199-200). Более подробное описание мы находим у Я. Гавер-довского: «Сев начинается в начале и в половине Майа м-ца как оной кончится, то все земледельцы идут со своими Аулами в дальнейшия кочевья, и не прежде, возвращаются к полям, как через 60 дней. Тогда хлеб поспевает к жатве. Но между тем в продолжение сего срока, Караульщики или сами хозяева изредка посещают поле, для наблюдения за целостию оных, а иногда и для наводнения», а «по окончании молотьбы опять пускаются в кочевание» (Гавердовский, 1803. Л. 105 обр.). Примерно аналогичное описание имеется у Иосафато Барбаро (Барбаро и Контарини о России. С. 150. § 35). В дополнение к этому можно привести многочисленные данные о несовпадении числа оседлых и числа земледельческих хозяйств. Так, например, в Акмолинском уезде земледелием занималось 11 462 хозяйства, что составляло 61,4% всех хозяйств уезда, а оседлых насчитывалось лишь 798 хозяйств или 4,2% (МКЗ. Т. III. Ч. 1. Поаульныя таблицы. С. 295-296). В Усть-Каменогорском уезде земледелием занималось 10 488 хозяйств (69,4%), а оседлых было 1502 хозяйства или 9,9% (МКЗ. Т. IX. Поаульныя таблицы. С. 231-232). Это обстоятельство, на наш взгляд, объясняется тем, что земледелие не могло стать самодостаточной экономической базой для жизнедеятельности людей в аридной зоне Евразии и функционировало только как вспомогательная отрасль хозяйства.