Катери со смехом накинула на плечи дочери свитер и поцеловала ее в щеку.
— Он раздувает из мухи слона, потому что волнуется за тебя.
— Знаю, мам. — Валейли подошла и чмокнула Рэна в щеку. — Папочка, я тоже тебя люблю.
На эти слова у него всегда была одна и та же реакция: дрожь в коленях и сердце, готовое вырваться из груди от восторга.
Валейли отстранилась и хотела уйти, когда Рэн остановил ее. Молча, он поднял руку дочери и поцеловал костяшки пальцев, вознеся безмолвную благодарственную молитву богам за свою семью. Дочь нежно сжала его руку, а потом пошла к мужу.
— Д-д-д-деда! Вр-р!.. — Их шестилетний внук Паркер не смог выговорить слово и сердито замолчал.
Рэн подхватил его и крепко обнял.
— Время?
Малыш кивнул.
— Хорошо, хочешь исполнить почетную миссию?
Паркер энергично закивал.
Рэн опустился на одно колено и поставил малыша перед собой.
— Паркер, ты можешь говорить со мной всегда. В любое время. Я никуда не спешу, и для меня нет ничего слаще звука твоего голоса. Так что не волнуйся о произношении, договорились?
— Я люблю тебя, деда.
Рэн поцеловал его в щеку, а потом взял факел из рук Катери и протянул Паркеру.
— Будь осторожен. Не поранься.
Паркер побежал к линиям, очерченным в пустыне, и поджег их. Пламя вспыхнуло, озаряя огромный рисунок, при виде которого Линии Наска в Перу показались бы жалкими. Огонь вздымался выше и вспыхивал ярче, пока не озарил всю пустыню. Языки пламени танцевали, переливаясь в ожерелье Катери. После той ночи в Долине Огня она никогда больше его не снимала.
Рэн обнял любимую за плечи, поднял голову и вместе со всей своей семьей стал ждать.
Спустя несколько минут они уже любовались кометой, пролетающей над их головами.
— Все помашите рукой! — закричала Катери. — Пусть ваша бабушка знает о нашей огромной любви и безграничной благодарности ей за сына.
Тери, их восьмилетняя внучка, посмотрела на Катери, широко распахнув глаза.
— Ты думаешь, она нас видит, elisi[67]?
Рэн посадил ее себе на плечо.
— Думаю, да, sogainisi[68]. Мне кажется, мы воздвигли такой огромный памятник в ее честь, что его увидят даже на Марсе.
Огромная восьмикилометровая гром-птица с колибри под крылом — не потому, что она под защитой громовержца — просто ветер несет ее к небесам.
В центре гигантской птицы с помощью Ашерона и Тори они написали на древнегреческом: «S’agapo». Я люблю тебя.
Рэн надеялся, что мать все увидела и поняла, что он по-прежнему здесь. Пускай они никогда не встречались, он был благодарен ей за жизнь, которую она ему даровала.
Тери со вздохом уставилась на свои ноги.