Натан поднял свою порезанную руку, окропив каплями крови ладонь.
— Добрые духи, — пробормотал он.
Когда верхняя смотровая площадка сторожевой башни стала пульсировать насыщенным злобным светом, волшебник уставился на светящиеся красные стекла, больше с увлечением, чем в страхе. Хотя он не мог использовать свой дар, но по-прежнему ощущал в себе неугомонную магию — извивающуюся, неуправляемую. Его врожденный, непредсказуемый Хань чувствовал настрой на происходящее.
Память щекотала задворки разума Натана, и он улыбнулся с осознанием.
— Кровавое стекло! Да, я слышал о кровавом стекле.
Температура вокруг него возросла, будто стекло отражало тепло какого-то далекого вулканического огня, но эти чары подогревались кровью. В любопытстве волшебник подошел к одному из неповрежденных стекол; тряска стала громче и мощнее.
Кровавое стекло являло собой орудие волшебников во время войны. Оно было связано с кровью: закалено и сформировано в кровавых жертвоприношениях, так что эти окна объединяло кровопролитие. В самых жестоких войнах провидцы военных командиров могли смотреть сквозь окна кровавого стекла, чтобы следить за продвижением своих армий — сражениями, победами, кровавой резней. Кровавое стекло не раскрывало фактического места действия, а скорее характер боли и смерти, что позволяло военачальникам составлять топографию их побоищ.
Натан стоял рядом с ближайшим окном и вглядывался в светящееся алое стекло. С вершины этой сторожевой башни он ожидал увидеть огромное расстояние — старые имперские дороги, горные хребты, может даже широкую плодородную долину, что пролегала между ними и Кол Адэр.
Вместо этого он рассматривал безжалостный марш армий, сотни тысяч бойцов, орудовавших мечами и щитами и заполонивших все пространство, будто саранча. Кровавое стекло было настолько прозрачным, что старик мог смотреть сквозь время и расстояние на эту панораму, усиленную примесью крови на стекле.
Пространство античного Древнего мира было необъятно, и позволяло ему оценить размах завоеваний и битв, нескончаемые армии императоров и бесчисленные кровопролития. Чужеземцы наносили удары по деревням, убивая мужчин, пытавшихся защитить свои дома и семьи, насиловали женщин, обезглавливали детей. После диких и недисциплинированных воинов появился еще один тип хищников: организованные армии с механизмами, двигающиеся безукоризненным строем, убивающие бесстрастно и неумолимо.
Натан прошел вдоль восьмиугольной стены башни и вгляделся в окно второго кровавого стекла. Оно сияло еще ярче, и армии, виденные в нем, казались ближе. Стекло задрожало, и вся массивная конструкция башни загудела, будто пробуждаясь… словно испугавшись.