Будучи ребенком, Никки любила своего отца, несмотря на то, что убеждали ее иначе. Не понимая глубины его приверженности его работникам, его делу, его будущему, Никки наблюдала за отцом, за его работой в оружейной. Она отмечала уважение рабочих к ее отцу, но не воздавала ему почестей за его талант, и все благодаря извращенному влиянию своей матери.
Мать заставляла Никки чувствовать себя бесполезной, подпитывая девочку изнурительной философией Ордена, пока Никки не захлебнулась ею, принимая за прекрасное угощение все то, чем ее кормили все то время. И лишь после того, как Ричард снял ей с глаз повязку и показал, как разбить эти пожизненные оковы, Никки поняла, как ее отец был предан своему делу и сколько вреда нанес ему Орден, вместе с тем, что они украли у нее самой своей искаженной философией.
Но отца Никки давно нет в живых, Орден уничтожен, Джегань убит ее же собственными руками, и она не могла переделать прошлое. Вместо этого она должна смотреть в будущее. Теперь, как часть новой цели во имя Ричарда, которую Никки приняла всем сердцем, она могла спасти мир от Госпожи Жизнь… если только найдет способ использовать имеющееся у нее оружие.
Нервно оглядываясь, меммер Глория вышла из каменных ворот главной башни, помахав Никки.
— Колдунья! Мы искали вас.
Никки ощутила крошечную искорку надежды, готовая схватиться за любую соломинку.
— Вы нашли другое решение? — спросила она.
Глория пыхтела, раздувая щеки.
— Нет-нет, колдунья. Просто девочка-сиротка попросила отыскать вас, говорит, что это чрезвычайно важно.
Никки мгновенно насторожилась.
— С Тистл все в порядке?
— Она ожидает в вашей комнате, чтобы поговорить с вами. Девочка обмолвилась, что это срочно, но никому из нас не сказала, что именно, только то, что мы должны найти вас как можно скорее.
Оставив Глорию, Никки помчалась в главные здания, спеша по коридорам. Она беспокоилась о девочке. Тистл видела разрушение своей деревни, сражалась с Пыльными людьми, песчаными пумами и драконом, и если уж она утверждала, что появилось нечто срочное…
Или, может быть, Тистл вспомнила некоторые детали, которые они могли бы применить?
Тистл ожидала в их покоях, сидя на койке — истертые коленки прижаты к груди, все тело дрожит. Когда девчушка увидела Никки, в ее больших медово-карих глазах читалось облегчение, но также и страх.
Прежде чем Никки успела что-либо сказать, девочка произнесла:
— Я уже съела семена. Я знала, что ты попытаешься остановить меня, но теперь уже поздно. Это был единственный способ, в котором я могла быть уверена, так что теперь ты должна сделать это.