Тистл вздрогнула в объятиях Никки, и начала кашлять. Кожа стала белой, как мел, губы побледнели. Ее грустные медово-карие глаза наливались кровью.
Никки знала, что произойдет дальше с бедной девочкой.
— Нет никакого излечения, дитя. Зачем ты так сделала с собой?
— Для тебя. — Тистл задыхалась. — Чтобы дать тебе то, что нужно. Чтобы сделать выбор за тебя. — Она корчилась и металась, Никки пыталась крепче ее держать. — Что можешь сделать ты — это дать мне быструю и безболезненную смерть. Избавление. — Она подняла глаза. — Возьми одну из стрел, пронзи мне сердце, быстро и легко. Пока еще не поздно.
— Нет! — Никки призвала свою магию, пытаясь подобрать исцеляющие заклинания. Она направила в девочку силу, чтобы поддержать ее, но яд цветка бушевал лесным пожаром. — Я не могу!
— Возьми кровь моего сердца. Это ведь нужно, чтобы противостоять Виктории.
Никки бросила взгляд на бритвенно-острые стрелы с железными наконечниками, которые оставила на письменном столе.
— Если ты любишь меня, то спасешь от того, что будет дальше, — сказала Тистл. — Убей меня. Ударь стрелой мне в сердце.
— Нет!
Девочка продолжала охрипшим голосом:
— У тебя будет кровь, которая тебе нужна. Неотъемлемый яд. — Когда начались конвульсии, ее маленькие ладони схватили черное платье Никки. — Останови Викторию, спаси мою землю.
Сердце Никки разрывалось. Она держала сироту, чувствуя, что спазмы учащаются. Колдунья знала, что боль — лишь начало того, что будет длиться часы, возможно даже дни, когда Тистл, крича все это время, медленно будет разрывать себя на части.
— Я знаю, что ты любишь меня, — пробормотала Тистл, поднимая дрожащую руку, чтобы на мгновение коснуться щеки Никки.
«Нет…» прошептала Никки, и она не была уверена, что девочка ее услышала.
Тистл кашляла и вздрагивала, прижимаясь к ней лицом.
Не желая выпускать из объятий умирающую девочку, Никки протянула руку и магией потянулась за одной из стрел. Стрела проплыла по воздуху через всю комнату и опустилась ей в ладонь. Она ухватила пальцами древко, заметив серебристый блеск отточенной кромки наконечника.
Тистл больше не могла сдержать боль. Она вздрогнула и закричала.
Никки сжимала девочку как можно крепче, зная, что агония только усилится. Держа стрелу в правой руке, она немного повернула Тистл левой, находя уязвимое место на груди. Когда слезы выступили из глубины синих глаз Никки, она вогнала стрелу, забирая боль девочки так мягко, как могла.
И когда она вытащила стрелу, та от наконечника до самого окончания древка стала красной от густого слоя крови сердца Тистл. Неотъемлемый яд.