Поручик сообщил правду только на последней остановке:
— Этот башкирин ведет нас к золоту. Золота, полагаю, будет много. А гора — вон она. У горы шумит водопад — слышите? Вряд ли парню есть смысл обманывать, жить-то ведь каждому хочется.
Здесь Кузьмин остро взглянул на казака. Тот не повел и бровью. Только в глазах, спрятанных глубоко под лохматыми бровями, полыхнул огонь. И потух так скоро, что поручик не успел и заметить.
— Мы попробуем: если золота порядочно, намоем пробу и сообщим в отряд. Это будет хорошей помощью для правителя. Если проводник обманет, мы заставим его указать, где кочевки. Самого спишем в расход, а от кочевок и деревни не оставим камня на камне.
Казак потемнел еще больше, а прапорщик продолжал врать:
— Мы добудем груды золота, подарим его Верховному правителю, поможем спасти Русь от большевиков. Ясно?
Поручик имел свой план. Он был прост.
«Придем, — соображал он, — намоем золота… Если россыпь богатая, вчетвером много можно взять… А потом…»
Глаза поручика сверкнули холодной решимостью:
«Потом я всех их пущу в расход, а золото возьму себе!»
И пальцы его до боли стиснули рукоятку кольта.
На черта ему и Верховный правитель, и вся эта заваруха! Золото — это все. Имея золото, не к чему больше драться. С умной головой и золотом поручик надеялся скоро очутиться в Париже. Это он решил твердо, как твердо решил и убить всех, когда они намоют ему золота.
Одну минуту он колебался насчет прапорщика Федотова. Но решил: зачем делиться, когда можно забрать себе все? Одна доля хорошо, а две доли еще лучше.
Думы казака были коротки, у него были свои планы и свои соображения. Трофимова, пробывшего на фронте всю германскую войну, заработавшего лычки на плечи и чин урядника, затащили атаманы к белым насильно. У Трофимова недалеко, у Миасса, родная станица. А под Миассом — тоже золотые места. У казака сразу дрогнуло сердце, как он услышал про золото. У него и без того был замысел. Он решил было этой же ночью освободить Фатиха и убежать с ним на «золотую падь». Поездка поручика спутала все карты. И теперь план Трофимова был прост: господ убрать, а с Фатихом сговориться миром, потом переждать в горах, пока утихнет война, на досуге намыть золота и — домой в станицу…
Между тем, все они двигались дальше и дальше. Дорога становилась все круче. Под конец ехать стало совсем трудно. Ручей прыгал по камням, преграждая путь.
Слезли с коней. Шли по берегу, порой приходилось пробираться прямо по воде.
Казак отвязал от луки веревку Фатиха. Веревку взял поручик, а казак повел лошадей. Когда лес редел, видно было, как гора становится все ближе, надвигается, виснет над головами. Впереди нарастал шум водопада.