, он все жал, и давил, и выколачивал, и продавал с аукциона, и изымал, и требовал выкупа; немалый доход давали ему потравы — уж чья-нибудь свинья или лошадь, а не то корова или теленок, или и вовсе гусь забредут на его поле, и это ему было так выгодно, что о починке заборов, сколько я ни заводил о том речь, он и слышать не желал. Кое-что получал он от похоронных
[18], да и работали арендаторы у него на земле исправно
[19]: торф у него всегда был нарезан, картофель посажен и выкопан, сено привезено — словом, все работы по поместью выполнены, и притом совершенно задаром. А только потому, что в арендных договорах все было строжайше оговорено, вплоть до огромного штрафа за нарушение (уж кто-кто, а сэр Мэртаг знал, как его получить): от каждого арендатора полагалось столько-то рабочих дней в год, да еще с лошадью, и от каждого арендатора он эти дни получал. А если кто-нибудь его прогневит, что ж, он выберет самый погожий денек, когда этот бедолага собирал свой урожай или перекрывал соломой собственную хижину, и пренепременно вызовет его к себе, да еще и с лошадью к тому же. Этим-то способом сэр Мэртаг и научил их, как он сам говаривал, уважать закон помещика и арендатора. Что ж до законов, то, думаю, не было человека, живого или мертвого, который был бы им так предан, как сэр Мэртаг. Однажды вел он разом шестнадцать процессов — в лучшем расположении духа я его не видывал. Дороги, тропинки, болота, колодцы, пруды, верши для ловли угрей, сады, деревья, десятины, бодяги, гравий, песок, навоз, любая помеха, любой пустяк — все было хорошо, что только давало повод начать судебное дело. Он, бывало, хвастался, что ведет тяжбы на все буквы алфавита. Как я, бывало, дивился, глядя на сэра Мэртага. — сидит в своем кабинете, а вокруг бумаг столько, что не повернешься! Однажды набрался я храбрости, пожал плечами, да и говорю ему в лицо: «Счастливая моя звезда, что я не родился джентльменом — сколько у них всяких хлопот да невзгод...» А сэр Мэртаг ответил мне старой пословицей: «Ученость лучше, чем дом и земли». Я и прикусил язык. Из всех своих тяжб — а их общим счетом было сорок девять! — он ни одной не проиграл (разве что каких-нибудь семнадцать
[20] ), а так все выиграл вместе с издержками — простыми, двойными, а порой так даже и тройными. Но только толку от этого было немного. По части законов он был человек ученый и разбирался в них до тонкости: почему так получалось, я вам не скажу, только все эти тяжбы стоили ему немалых денег, так что в конце концов он продал часть фамильных земель, приносивших ему несколько сот годового дохода. Но ведь он был по части законов человек ученый, а я ничего не знаю, — знаю только, что семейство я почитаю всей душой, а потому и огорчился, когда он послал меня развесить объявления о продаже Тимолига, земли и всех угодий.