Амвросий предложил дальнейший план действий.
— Подожди, Вербук, мы уже вдоволь вкусили с этой стороны. Попробуем теперь их задницы. Посмотрим, как там. Думаю, у этого нежного и юного создания должен быть зад, достойный императора. Бархат ее derriere[8] — достойное угощение даже для самого папы.
Жертвам оставалось лишь смириться, а Вербук с жаром поддержал идею. Около четверти часа потребовалось на подготовку, настолько ужасно, чудовищно, невообразимо было несоответствие в размерах. Член Амвросия разворотил отверстие в заду у Джулии, Вербук насадил племянницу с того же направления.
Последовала страшная сцена разврата и похоти, и в результате обе девушки вобрали в кишечник дымящиеся струи нечестивых излияний.
Наконец все участники безобразной оргии угомонились. И тогда привлек к себе внимание господин Дельмон.
Как я уже упоминала, этот достойнейший мужчина тихо сидел в углу. Его сморил сон, или вино, или то и другое.
— Он не шевелится, — сказал Вербук.
— Нечистая совесть — плохой друг, — заметил Амвросий, вытирая член.
— Дружище, твоя очередь! — продолжал Вербук, тряся перед бесчувственной Джулией своими интимными прелестями. — Иди и насладись подарком.
Он подошел к Дельмону.
— О Небеса! Милостивые Небеса! Что все это значит? Почему? Как?
Вербук отскочил назад.
Отец Амвросий осмотрел несчастного Дельмона и пощупал пульс.
— Он мертв, — невозмутимо сказал священник и оказался прав.
Среди людей, у которых присутствуют какие-либо органические нарушения, смерть — явление весьма обыденное, а потому не вызывает ни малейшего удивления. Можно испытать лишь сожаление и смирение, что и доказали наши сообщники.
— Это невероятно.
— Кто бы мог подумать?!
— Но я всегда подозревал.
— Бедный малый.
— Что ж, ничего удивительного.
Они говорили и говорили, а господин Дельмон возвращался назад к природе. Они гордились собственной прозорливостью, они были уверены в том, что задолго до трагического конца распознали признаки надвигающейся беды. И уже через пару недель после смерти Дельмона они лишь с трепетом отзывались о тайнах и непостижимости судьбы.
Я в это время путешествовала от одних ножек к другим, меняя Беллу на Джулию и наоборот. Ножки Джулии показались мне более привлекательными, и я с удовольствием дарила себе угощение и утром, и днем.
Все продолжалось по-прежнему, и наша распутная компания не уставала снова и снова повторять свои эксперименты. Тело юной и безропотной Джулии было в полном их распоряжении.
Я расположилась в тихом и заповедном леске, но мне пришлось пережить не одну беспокойную и нелегкую ночь. Приходилось быть всегда наготове — ведь в любой момент длинный и волосатый орган мог нарушить мое уединение. Кроме того, стоило опасаться наводнений — не один раз я рисковала утонуть в щедром, густом и горячем семяизвержении.