– Ну, вообще-то сервировка стандартная ресторанная на две персоны, – заговорил Борис. – В ресторане сообщили, что сервировка стола входит в услугу доставки. Такая сервировка предполагает обязательное наличие тканевых салфеток помимо обычных бумажных. По одной на каждого клиента. Соответственно раз мы видим два прибора, салфеток тоже должно быть две. Но на столе салфетка только одна.
– Я так понимаю, при обыске вторую салфетку не нашли, – кивнула Вика.
– А в горле женщины обнаружены остатки ткани и крахмала, – многозначительно проговорил следователь.
– Значит, вот он, – кляп?
– Судя по всему, – подтвердил Борис. – Мы из-за этой салфетки даже мусоропровод перерыли и урны в округе. Ничего.
– Значит, что мы имеем. Убийца – близкий знакомый пары, который пришел в квартиру поздно ночью и его впустили, он пришел без намерения убивать, без оружия, без четкого плана, – пересказывала Вика книгу о признаках аффективного убийства, которая недавно заняла место на держателе для бумаги у нас туалете, что обеспечило ей стопроцентное читательское внимание. – Но в квартире убийца что-то увидел или поговорил с жертвами о чем-то таком, что вызвало в нем реакцию бешенства. Поэтому орудием убийства женщины становится пояс, кляпом – салфетка, а мужчину вообще выталкивают из окна, как пьяного жениха на сельской свадьбе. С той лишь разницей, что это не деревенский дом, а элитная многоэтажка и, как назло, десятый этаж. Это спонтанное, а не спланированное убийство.
Борис размял лоб большим и указательным пальцами, его крупная добрая физиономия выражала искреннее восхищение:
– А говорила: филолог, филолог.
– Кстати! – воскликнула Вика. – Соседи подтверждают, что слышали крик. Да, никто не обратил внимания. Но не это главное. Главное, что крик был, и убийца должен был испугаться этого крика. Но он почему-то не испугался.
– Почему ты так думаешь? – насторожился Борис.
– Потому что убийца какое-то время пытал после этого Светлану, потом спрятал орудие преступления, подтер все свои пальчики, если не был в перчатках, конечно, и так же спокойно, без паники вышел из квартиры. Кто же этот убийца? Человек с железными нервами и стальными яйцами? Джеймс Бонд какой-то…
Виктория многозначительно посмотрела на Бориса, а тот присвистнул:
– Вадим Романихин и контора из трех букв?
– Я не знаю, ты же у нас следователь А я филолог: что вижу, то пою.
Какую контору из трех букв они поминали всякий раз с таким азартом и конспирацией, я до конца так и не понял.