— Балда! Во-первых, там море. А это здоровье на весь год! Во-вторых, на отдыхе знакомиться легче. И выбор среди мужчин есть. А в твоей общаге посмотреть не на кого!
И это была правда. Когда Галя только вселилась в общежитие, оно принадлежало районному торгу. Здесь жили работники торговли — продавцы, товароведы и прочие. Даже один из управления с семьей жил. Ну, ему-то быстро квартиру дали. А простые продавцы так и остались. Некоторые прожили в этом общежитии больше двадцати лет. И все стояли на очереди. Дети их выросли, разъехались, а они по-прежнему жили здесь, пили, дрались и ждали жилье.
Чуть позже в общежитие стали селить семьи военных, которые переехали из других городов. По коридорам с шумом носились дети, и получалось, что на работе детский сад, и дома детский сад. Лет через пять контингент снова сменился. Некоторые из военнослужащих получили квартиры, других перевели или переселили в другое общежитие. В Галином общежитии стали давать комнаты независимо от места работы. Здесь теперь обосновалась разношерстная публика: и интеллигентные семьи, и алкоголики, и молодые милиционеры с женами и детьми, и холостяки, и одинокие женщины разных профессий. За двенадцать лет столько соседей у Гали сменилось — всех не упомнишь. Некоторые побросали прежнюю работу, стали заниматься бизнесом, купили машины и переселились в отдельные квартиры. Кое-кого из тех, кто раньше жил рядом, она часто встречала на улице, — очевидно, квартиры приобрели в соседних домах. Изменились люди — нарядные, успешные. А она, как и много лет назад, сидит в своем общежитии без всякой перспективы и, возможно, досидит здесь до старости.
Но менять что-то в своей жизни так не хотелось! Галя привыкла и к этому старому общежитию, и к своему женскому коллективу, и к одиноким вечерам.
Видно, ее половинка заблудилась где-то на этой большой земле. Ведь столько разных мужчин она встречала, а все не то. Например, в общежитии с ней Толик со второго этажа заговаривал, гулять звал. Но он ей противным показался. С таким гулять, так лучше одной пройтись. А еще милиционер Гриша подкатывался. Чай пить напросился, комнату расхваливал да ее домовитость. Только молодой он совсем — лет на пять младше. И не жениться ему хотелось, а так, погулять. С прапорщиком Мишей ее знакомили. Раньше, когда здесь жили семьи военных, поселился один майор с женой Раей и двумя детишками. Родители майора жили в соседнем микрорайоне и сыну с семьей две комнаты в общежитии выбили, чтобы, значит, рядом, но не вместе. Отец майора, полковник в отставке, приходил к ним иногда в гости внуков понянчить. Как-то с Галей на кухне столкнулся и стал ее уму-разуму учить. Говорил, что им на кухне ремонт надо сделать, столы по-другому поставить. Галя как раз болела, но на работу ходила. Она вообще старалась больничных не брать. Послушала его вполуха, покивала и уйти хотела, так он с ней таким грозным голосом стал говорить, что она растерялась. Видать, обидело его, бывшего военного, ее невнимание. Ждал, наверное, что она после его слов в струнку вытянется и честь отдаст. Гале смешно стало. Она ведь гражданская, и ей этот полковник не указ.