Зашел внутрь здания на пару шагов, давая сторожу закрыть двери на засов, и огляделся, привыкая к мрачноватой темноте, собранной из угловатых силуэтов рамок металлоискателей, прямоугольников объявлений и схем на стенах и нескольких дверей в конце помещения, которые скорее угадывались, чем были видны.
Неожиданно темнота в дальнем углу шевельнулась и выступила вперед в виде моложавого охранника, небрежно придерживающего правой рукой укороченный автомат, зацепленный ремнем на плечо.
— Вы кто такой? — Грозно прозвучал слишком молодой, оттого звонкий и нестрашный голос.
Который даже самому владельцу, по всей видимости, не понравился — иначе бы руки и тело его не заискрились бы пленкой 'Щита Духа', показывая довольно серьезный для возраста боевой ранг. 'Воин', надо же.
— Коля, это ко мне, — выступил вперед меня Роман Вениаминович, отмахиваясь от него небрежным жестом руки.
— Но ведь не положено же, — возмутился парень, но без прежнего напора..
— Чай мой пил? Печенья мои ел? — Недовольно проворчал сторож. — Не положено ему.
— Да я для порядка, Роман Вениаминович, — пошел тот на попятный, добавив в голос виноватые нотки. — Если к вам, то ладно.
— Все в порядке, офицер, — продемонстрировал я в воздух удостоверение, в котором не было ни слова правды (и которое было точно не разглядеть). — Я с ночной проверкой.
— Ежели так, то совсем хорошо, — подобрел молодой охранник с облегчением отступил обратно в темноту.
Да и обращение мое ему явно понравилось.
Понятное дело, охрана такого огромного здания не могла быть возложена на одного старика. На подряде у университета находилось несколько охранных контор полным составом, обеспечивающих как физическую защиту руководства и территории, так и поддержку видеонаблюдения с сигнализацией. И понятное дело, никому из этих охранников университет не мог и не хотел доверить шкафчик с ключами от аудиторий. А вот бывшему преподавателю — мог. Естественно, изрядно напугав перед этим ответственностью и карой самого князя Воронцова, наследовавшего почетное, хоть и сомнительное право тратить уйму денег на покровительство университету.
Заодно, разумеется, кара настигла бы с самого верха — университет все же был государственный и принадлежал императорской фамилии, со всеми из этого вытекающими последствиями. Но двух смертей не бывать, а Воронцовыми пугать было проще и безопаснее.
Однако есть такой возраст, когда тягостное ощущение невозможности что-то изменить бросает человека то на покупку лотерейных билетов в надежде на призрачный шанс, то на изменение некоторых жизненных принципов.