Аня была пьяна не столько от выпитого вина, сколько от возбуждающего предчувствия несбыточного: неожиданного возвращения прошлого, неопределенности, непонятности будущего.
А Богдан был взволнован ее необычной откровенностью и страстностью и тоже сладко, восторженно пьян.
Расстегнутая рубашка, ее ласковые руки на груди, ее нежные губы касаются плеча. Он боялся пошевельнуться, он замер, жадно ловя каждое прикосновение, он ощущал нетерпеливую возбужденную дрожь своих желаний, своих чувств, он прижимался щекой к ее волосам, вдыхал их тонкий, едва приметный аромат. Он измерял жизнь одним мгновением и жалел, что оно не может длиться вечно, что ему суждено промелькнуть безвозвратно.
Сегодня Аня была непредсказуема, металась от страстности к холодности, от радости к печали, от нежности к жесткости, а Богдан принимал ее любую, словно странные ласки, ловя ее неожиданные перемены.
— Уже ночь? — внезапно удивленно проговорила она, будто впервые заметив окружавшую их темноту. — Меня же ждут дома! Мой муж.
Она испуганно отстранилась, но Богдан успел обхватить ее рукой и опять привлек к себе.
— Не надо. Не говори о нем.
— Но как же? — она вопросительно заглянула в глаза, а он грустно усмехнулся.
— Зачем ты вышла замуж?
— Разве ты не понимаешь? Это мечта каждой женщины: иметь свой дом, свою семью, знать, что есть место, где тебе всегда спокойно, тепло и уютно.
— Неужели об этом мечтает каждая?
— Конечно! Иначе какая же она женщина?
Вдруг Аня заметила недовольную складочку между его бровей и попыталась разгладить ее пальцами.
— Ты что?
— Ничего. Странные мечты.
Она рассмеялась, отодвинулась.
— А ничего странного, — она повысила голос. — Мужчины, чтобы быть уверенными в себе, стараются переспать как можно с большим числом женщин. Ведь так? А женщины, чтобы быть уверенными в себе, выходят замуж.
Так и не разглаженная складочка стала еще больше и глубже.
— И ты теперь уверена и довольна?
— Да. Да! А почему бы мне оставаться недовольной? — Аня приблизилась и опустилась перед Богданом на песок. — У меня есть семья: муж, дочь. И любовник, с которым я провожу время, забыв обо всех. Он должен радоваться.
— Радоваться? — Богдан воскликнул громко, резко, так, что Аня изумленно отдернула руку. — Думаешь, мне доставляет удовольствие дурачить твоего мужа, обладать тобой вопреки ему? Я хочу, чтобы его не существовало! Чтобы ты была только моей!
Аня зябко поежилась и горько усмехнулась:
— Где же ты был раньше? — и тут же испугалась своих слов, виновато прикрыла рот ладонью. — Прости! Я случайно! Только в моих фантазиях ты обязательно должен был примчаться ко мне. Но ты-то не думал, что должен. И был прав. Все и так складывалось очень хорошо.