Саша погладила выцветшие обои.
— Ремонт надо делать.
Все здесь было знакомо, особенно Никите и Саше, почти каждый год проводившим в гостях у бабы Симы жаркие летние деньки. И какие бы новые обои они ни наклеили, в какой бы цвет ни перекрасили пол, квартира по-прежнему оставалась родной, бабушкиной. Прибираясь или делая ремонт, они нередко выуживали на свет старые вещи, ярко напоминавшие о доброй бабе Симе, и затихали на минутку, украдкой вздыхая. А Никита по давней привычке пил чай из огромной зеленой кружки, когда-то ревностно сберегаемой только для него заботливой прабабушкой.
Но не только квартира связывала их с этим городом: появившиеся за каникулы друзья, ребята из соседних домов и даже подростковая Сашина симпатия.
Однажды, отмывая помутневшее окно, она наполовину высунулась наружу, опрокинулась вниз, пугая Аню.
— Сашка! Что за шутки?
— Мам! — Саша, по-прежнему перевесившись через подоконник, хватала пальцами воздух, надеясь нащупать Анину руку и тоже притянуть ее к окну. — Ты только погляди! Мам! Это же Валерка! Ты помнишь? Вот это да!
Она высунулась еще дальше, так что Аня на всякий случай прихватила дочь за пояс шортов, и закричала, по мнению матери, слишком громко для маленького дворика и второго этажа:
— Эй! Валерка!
Валеркины глаза заметались по сторонам.
— Валерка! — еще настойчивее и уже немного капризно вновь позвала Саша. — Вот слепой! Привет! Ты что, меня не узнаешь?
Валерка наконец увидел в окне второго этажа орущую ему довольно симпатичную девчонку, улыбнулся слегка растерянно.
— Привет! — и тут уж догадался: — Саша? Опять на каникулы?
— Какие каникулы?! — возмутилась Сашка. — Я уже школу окончила. Насовсем. Мы теперь здесь живем. А ты…
— А окно? — слегка потянув дочь за шорты, напомнила Аня.
Саша удивленно, будто впервые увидела, глянула на недомытые стекла и на непонятно строгую маму, а потом опять перекинулась через подоконник.
— Ладно! Мне некогда, — легко закончила она едва начатую беседу. — Потом как-нибудь. Пока!
Валерка, до сих пор не совсем пришедший в себя, согласно кивнул.
Вообще-то не часто хорошенькие девчонки чуть ли не вываливаются из окна и кричат тебе на всю улицу. Во всяком случае, не каждую из них зовут Сашей.
Никита демонстративно в одиночку двигал мебель в комнате. Аня без конца порывалась пойти и помочь сыну, но Саша упрямо удерживала ее.
— Не мешай. Дай ему пары спустить. Пусть устанет, — поучительным тоном вещала Саша. — Надо будет — сам позовет.
Аня слушала и не соглашалась. Ни за что не позовет.
За мудрыми Сашиными замечаниями они не сразу уловили наступившую резкую перемену. Из комнаты, где, выбиваясь из сил, трудился Никита, не доносилось ни звука.