Когда ему что-то не нравилось, Никита как-то по-особому морщился, презрительно и мрачно, а губы его неприятно вздрагивали на мгновенье, обозначая безжалостную усмешку. Конечно, он не всегда был такой, и Аня по-прежнему легко угадывала упрямо скрываемые настроения. Короткого взгляда сына оказывалось достаточно, чтобы понять или ощутить владеющие им чувства.
Никита уже учился в одиннадцатом, когда без предварительных предупреждений и намеков привел домой Инну. Обычно он предпочитал не знакомить мать со своими девочками. Инна только в первые минуты выглядела смущенной и робкой, то слишком смелея, то неприметно затихая, потом освоилась, стала собой и не понравилась Ане.
Инна не считала себя писаной красавицей, но сразу было видно, что не жалела об этом и не расстраивалась по таким пустякам, принимала себя как есть. И пусть иногда бывала она излишне резкой, нескладной, чрезмерно шумной, но зато веселой, общительной, раскованной, импульсивной, классной.
С первого взгляда казалось, что она крутила Никитой как хотела. Аня тоже так подумала. Инна вечно что-то предлагала ему, куда-то его волокла, куда-то звала, а он принимал ее выходки с молчаливой покорностью и послушно следовал за ней. Только позже Аня начала замечать, как эти два не по годам опытных и мудрых актера играли сами с собой и друг с другом, не забывая производить впечатление на окружающую их публику.
Никита вел себя непривычно невозмутимо. Он легко прощал Инке мелкие капризы и обиды, хотя, может, только старался легко прощать. А ей казалось, он слишком равнодушен, слишком спокоен.
А он не должен быть спокоен, когда рядом с ним есть она, невероятная девчонка Инка! Он должен мучиться, сгорать от любви, маяться, ревновать, сходить от нее с ума. Что за снисходительные взгляды? Разве можно на нее так смотреть: не восхищенно, не преданно? И она дразнила его, придумывала невероятные истории, как бы между прочим упоминала об интересующихся ею мальчиках из класса. А он все так же невозмутимо слушал и прощал, прощал разыгрываемую неверность, обманную откровенность вымышленных романов.
Увлеченная страстным сражением за беспредельное поклонение, стараясь непременно добиться хорошо видимых результатов своей власти, Инна не замечала, как сильно Никита ее любит. Она не слышала, как все в нем молча кричало, ей казалось, что его покорность и всепрощение рождены равнодушием. Она хотела играть им и не понимала, что давно уже делает это.
— Ты знаешь, мне больше нравятся мужчины, которые меня старше, — невинно заметила Инна, будто разговаривала со своей подружкой. — Причем намного старше.