В Ман Сингхе снова заговорил знаток и ценитель искусств.
— А ты и в живописи достигла немалых успехов, — продолжал раджа. — За какие-то несколько лет ты обогнала всех своих учителей.
Мриганаяни смущённо улыбнулась. И Ман Сингх подумал, что, становясь богаче духовно, Мриганаяни день ото дня хорошеет.
— Пойдёмте, я покажу вам свою мастерскую, — предложила Мриганаяни. — Там, кстати, и краской вас окроплю.
— Охотно. Но хочу предупредить, что в долгу не останусь, — ответил Ман Сингх и, смеясь, пошёл следом за Мриганаяни.
Он не раз бывал в художественной мастерской Мриганаяни и хорошо знал все произведения, созданные ею. Войдя, раджа не заметил никаких перемен. Рядом с богами и их аватарами[226] висели его собственные портреты. Здесь же были картины каумуди[227] и праздника весны холи. Одну степу занимали произведения, написанные на темы, звучащие в рагах и рагини.
Но эту картину он видел впервые. Мриганаяни начала её сегодня утром. Рисунок был готов, осталось только наложить краски.
Ман Сингх внимательно осмотрел картину. Она состояла из двух частей. На одной, по-видимому, был изображён танцевальный зал во дворце какого-то раджи. В центре зала, на небольшом возвышении, сидела красивая женщина в ярких нарядах и украшениях, — очевидно, рани. Рядом с ней лежал пакхавадж. Рани окружали подруги, столь же прелестные, как и она сама. Одна из них играла на свармандале[228], другая — на вине, третья танцевала, четвёртая пела. Рядом с красавицей рани стояла служанка. В руках она держала поднос с пряностями.
Вторая часть картины резко отличалась от первой. Фоном для неё служили горы и лес. В лесу укрылись вооружённые люди, — по-видимому, враги. У входа в зал стоит воин. Поза его выражает нерешительность. Воин уже готов шагнуть в зал, хотя лицо его слегка повёрнуто к затаившимся в лесу людям. Меч наполовину вынут из ножен, но в колчане, где должны быть стрелы, пусто.
«Не похож ли этот воин на меня, а очаровательная красавица, сидящая на возвышении, на Мриганаяни?» — подумал Ман Сингх.
Но, присмотревшись повнимательнее, он не обнаружил, сходства ни с собой, ни с Мриганаяни, ни даже с кем-либо из знакомых ему людей. Однако содержание картины было вполне ясно.
— Чудесно! — воскликнул Ман Сингх. — А когда ты положишь краски?
Мриганаяни лукаво улыбнулась.
— Не знаю. Дело в том, что я не могу решить, с чего начать: с леса или с зала.
Ман Сингх рассмеялся:
— А ты делай сразу и лес и зал.
— Сразу?
— Да… Впрочем, главное ты уже сделала: я понял, что ты хотела сказать. А куда накладывать краски сначала, это уж сама решай. Сейчас же пусть красками займётся рангпанчми