Вдруг Лакхи почудилось, будто снизу донёсся какой-то шорох. Она стала всматриваться, но разве увидишь что-нибудь в такой темноте? Напрягла слух. Тихо. Лакхи решила, что это был зверь, и села, прислонившись к стене. Ей вспомнилась ночь в Нарваре. Такая же тёмная. Стена была гораздо выше этой. Они с Аталом среди натов словно Зерно между жерновами. Допусти она малейшую оплошность, и оба погибли бы. Теперь же всё иначе: здесь они почти в безопасности.
Снова раздался шорох. Лакхи вскочила. Прислушалась. Нет, всё тихо. Наверно, какой-нибудь зверь пробирается к воде. Она ещё долго вслушивалась, но ничто больше не нарушало безмолвия ночи.
Лакхи спустилась со стены и, устроившись под деревом, попыталась представить себе, что делается сейчас в Гвалиоре.
«Наверно, они видели пламя. Завтра раджа придёт на помощь, обратит врага в бегство, и я снова увижу свою Нинни».
Лакхи не спала уже несколько ночей, и глаза у неё слипались. Она прислонилась головой к дереву и задремала.
И приснилось ей, будто она в горном лесу. В одной руке у неё лук, в другой — стрела. Из-за кустов, прямо на неё, топча и ломая всё на своём пути, несётся стадо диких буйволов. Она кладёт стрелу на тетиву, хочет натянуть лук, но рука не слушается её, тетива не поддаётся…
Лакхи в тревоге открыла глаза. Лук и колчан — на месте. Значит, и лес и буйволы ей приснились… Но вдруг ей почудилось, будто недалеко от неё кто-то спрыгнул со стены. Может, померещилось? Она повернула голову и увидела, как со стены один из другим спускаются люди.
«Свои или тюрки?» — мелькнуло в голове.
В это время из-за стены показалась чья-то голова. Человек взобрался на стену, перегнувшись вниз, в сторону вражеского стана, что-то сказал на незнакомом ей языке. Все сомнения Лакхи разом развеялись.
«Не спать!» — донеслось с дальней башни.
«Сколько их?» Лакхи всматривалась в темноту. Тюрки были близко, почти рядом, и о чём-то перешёптывались. Один воин, прижавшись к стене, помогал остальным спускаться.
Лакхи осторожно подвинула к себе лук с колчаном, положила стрелу на тетиву и, прицелившись в голову, которая показалась из-за стены, выстрелила. Раздался крик. Тюрок сорвался и, увлекая за собой товарищей, которые следом за ним лезли по лестнице, полетел вниз, где во мраке толпились дожидавшиеся своей очереди воины. Послышались стоны и вопли. Пробравшиеся в крепость тюрки растерялись. А Лакхи всё стреляла и стреляла. Со свистом летели стрелы. Одни поражали врага, и тогда раздавался стон или крик, другие же, ударившись со звоном о нагрудник, ломались или отскакивали.