Получив Нарвар, Радж Сингх возликовал. Сколько времени прошло с тех пор, как предки его потеряли этот город. И вот наконец настал день, когда он может вернуться в свои исконные владения!
Нарвар был безлюден и мёртв. Лишь в одной части, там, где расположились воины Радж Сингха, было оживлённо.
Как только Радж Сингх известил Калу, что отныне он — правитель Нарвара, она тотчас приехала к нему.
Радж Сингх повёл Калу по своим огромным владениям.
Первая, северная часть, которую он показал Кале, называлась Дхола-Бара[236].
— Дхола — наш предок, — сказал Радж Сингх. — Спасаясь бегством, он был вынужден спрыгнуть с этих ворот. Потому-то и стали называть эту часть крепости Дхола-Барой.
У Дхолы было ещё одно имя — Дулха[237]. А вот теперь я, через столько столетий, привёл сюда свою невесту. Видишь зубцы над воротами? Когда раджа Нал покидал Нарварскую крепость, они склонились в печали и с тех пор так и стоят.
Потом Радж Сингх провёл Калу во дворец.
— Посмотри, это трон раджи Нала и циновка, на которой он сидел. Нал — наш очень дальний предок.
«Неужели раджа Нал был настолько беден, что сидел на таком грубом троне и гнилой циновке?» — подумала Кала.
Когда они вошли в следующую часть крепости, Кале стало не по себе. Их окружали одни развалины. На земле валялись груды камней и обломки статуй.
— Что это? — спросила Кала.
Радж Сингха терзали угрызения совести. Ему казалось, будто повергнутые статуи посылают ему молчаливый укор за то, что он не спас их.
Радж Сингх рассказал Кале о том, как Сикандар расправился с храмами и статуями индусских богов и святых.
Глаза Калы наполнились слезами. Прерывающимся от волнения голосом она воскликнула:
— И вы позволили Сикандару сделать это? Надо было помешать ему!
Радж Сингх почувствовал стыд и растерянность.
— Моей вины здесь нет. В те дни меня не было в крепости. — попытался оправдаться он.
— Но вы знали ведь, что здесь творилось?
— А что я один мог сделать? И потом, ради тебя я вынужден был молчать. Но что без пользы сокрушаться? Прошлого не вернёшь! Дай срок, и я построю здесь новые дворцы и храмы.
«Как, однако, безжалостно разрушил Нарвар этот тюрок! Но искусство нельзя убить. Даже от обломков статуй веет величием…» — думала Кала, идя рядом с Радж Сингхом.
Шло время, но Мриганаяни по-прежнему была хороша собой. Годы не изменили её прелестного лица. Зато душа Мриганаяни с каждым днём становилась всё прекраснее и светилась в её удивительных глазах. Как и раньше, она усердно занималась искусствами, хотя давно уже достигла совершенства.
Байджу к тому времени создал несколько новых песен дхрупада. Он часто советовался с Ман Сингхом, однако Мриганаяни помогла Байджу больше, чем раджа. Наконец-то дхрупад был доведён до совершенства! Он состоял теперь из четырёх частей: стхаи, антара, санчари и абхог. Мриганаяни не только вдохновила Байджу на создание рагини-гуджари, мал-гуджари, бахул-гуджари и мангал-гуджари, но и помогла ему своими советами.