— Если тебе не терпится, иди одна.
— Дай тогда мне пару железных стрел. Бамбуковой буйвола не уложишь. Да и кабана, пожалуй, только оцарапаешь.
— Так бы и сказала, что пришла не за мной, а за стрелами!
— Если хоть что-нибудь останется от урожая, непременно куплю железные стрелы и наконечники.
— Вот и купи!
— А сейчас одолжи мне хотя бы одну.
— Попроси у брата, он даст тебе насовсем, и не одну, а несколько.
— Так просто никто ничего не даёт.
— Ты что, ссориться пришла?
— Могу уйти, если тебе этого хочется!
— Ну и уходи! Иди в свой лес! Встретишь по дороге брата, он пасёт у реки скотину, у него и одалживай стрелы.
— Встречу — возьму, а нет — и так обойдусь.
И Лакхи повернулась, чтобы уйти.
— Погоди, не убегай! Я же пошутила! Пойдём вместе. И стрелу дам, — примирительным тоном добавила Нинни.
Лакхи осталась. Она задыхалась от обиды.
Нинни взяла лук, стрелы и нож.
— Останется у вас зерно, продай и сшей себе туфли, такие, как у меня, — сказала Нинни, взглянув на босые ноги Лакхи.
Лакхи уже перестала сердиться на подругу и, подавив тяжёлый вздох, с улыбкой ответила:
— Вот будут у меня железные стрелы, тогда и о туфлях подумаю.
Нинни стало жаль её.
— Я, может, куплю себе новые, тогда эти отдам тебе, — пообещала она.
Лакхи посмотрела на ноги подруги.
«Интересно, как это я буду ходить в таких огромных туфлях? Придётся, видно, волочить ноги по земле. А если вдруг забудешься и побежишь, — одна туфля останется где-нибудь сзади, а другая полетит вперёд, перевернётся несколько раз в воздухе и шлёпнется на землю», — подумала Лакхи, и ей стало смешно.
— Босиком куда приятнее, — сказала она.
Нинни обрадовалась, увидев, что Лакхи снова стала весёлой, достала из колчана железную стрелу и протянула ей, сказав при этом:
— Если надо будет, дам ещё!
Лакхи бережно спрятала стрелу в колчан, и девушки вышли из дома. Деревня стояла у самого леса. Сильный ветер гнал по реке быстрые волны. От воды веяло прохладой. Девушками овладела радость: они были уверены, что где-то совсем близко, разомлев от жары, нежатся в грязи кабаны и дикие буйволы, и предвкушали богатую добычу.
Подруги углубились в лес. Шли они крадучись. У каждой в руках был лук и железные стрелы. Но Лакхи казалось, что у неё не лук со стрелой, а ваджра Индры[62].
Ветер подхватывал с земли песок и сухие листья и бросал их девушкам в лицо. Головы они повязали платками, чтобы не жгло солнце, юбки из грубой ткани подвернули до колен. Из-под короткой кофточки виднелось тело. Шею украшали бусы из мелких и крупных жемчужин и стекла, руки — толстые, стеклянные браслеты, по два на каждой. На ногах же, покрытых пылью, совсем не было украшений: ни бронзовых колец, ни медных, только пот стекал каплями, оставляя неровные полоски — ветер не спасал от жары. Девушки напряжённо всматривались в лесную чащу, весь их вид говорил о том, что в любую минуту они готовы броситься на зверя. Река осталась далеко позади.