Последние слова он уже еле выговорил. Потом свесил голову на грудь и захрапел. Датчанин глядел на него со смешанным чувством сожаления и отвращения. Он словно в зеркало посмотрелся – конечно, зеркало кривое, уродливо выпячивающее отдельные черты. Но, по сути, разве не приходили ему в голову схожие мысли?
Наутро Каскадер стонал и держался за голову, на Датчанина поглядывал с подозрением. Наконец спросил:
– Слышь, а о чем мы вчера говорили?
– Не помню, – открестился Истомин. Поблизости вдруг раздалось ворчание. Сталкер огляделся и увидел Линду, которая и впрямь, как предсказывал ее хозяин, нашла их сама.
Каскадер все поглядывал на напарника с сомнением.
– Как нога-то? – спросил Датчанин.
– Болит, зараза, – ответил тот. – Надо еще раз зеленкой полить.
Когда размотали повязку, увидели, что нога опухла.
– Фигня, – сказал Каскадер. – У меня уже так было. Через пару деньков все пройдет.
Он залил рану новой порцией зеленки, потом принял еще таблетку, запил ее коньяком.
– Вроде не стоит со спиртным-то смешивать, – усомнился Датчанин. – Я не врач, конечно, но…
Каскадер только рукой махнул. Выпитое, казалось, привело его в хорошее расположение духа, и он вдруг, словно продолжая вчерашний разговор, спросил:
– А что там теперь-то, на Полежаевской? Бывал ты там? Криворучко там до сих пор?
«Помнит. Проверяет, помню ли я», – понял Датчанин. А вслух спросил:
– А разве тебе никто не рассказывал? Там же сожрали всех.
Каскадер пристально посмотрел на него.
– Точно? Не врешь?
Истомин мог бы поклясться, что в глазах напарника увидел облегчение.
– Зачем мне врать? – устало сказал он.
– Вот жизнь, – фальшиво сказал Каскадер. – А кто сожрал-то?
– Неизвестно. Пришли туда однажды с другой станции – а там все кровью залито, и нет никого.
Саша вздохнул.
– Не зря, значит, я оттуда свалил. А все же жалко мне их – тоже ведь люди были. Давай выпьем за упокой, что ли?
Датчанин покачал головой.
– Мне идти надо. Давай, я тебе еды оставлю.
Каскадер, сузив глаза, смотрел на него.
– Бросаешь, значит, Полоний? Ах, нет, прости, Гамлет, конечно.
– Да нет. Дела у меня. Хочешь, зайду тебя проведать через недельку?
– Через недельку ты можешь меня уже и не найти. Мне тут поднадоело, хотел уже с места сняться. Но коли обещаешь, тебя дождусь. И мое предложение остается в силе – насчет напарника.
Датчанин кивнул. Дел у него, конечно, никаких не было. Просто как-то неприятно ему стало находиться рядом с новым знакомым. А тот, похоже, сообразил, что разболтал собеседнику слишком многое. И не факт, что поверил в то, что на Полежаевской всех сожрали. У Истомина даже мелькнула мысль, что Каскадер захочет убрать свидетеля. Но, видно, Датчанин пока нужнее ему был живой. По крайней мере, Саша не стал ни стрелять сталкеру вслед, ни натравливать Линду. Только спросил напоследок: